Без должного правового анализа показаний свидетелей и экспертных заключений уголовное дело закрывалось дважды: 31 декабря 2015 года и 18 августа 2018 года. Единоличное решение следователя ни разу не утверждалось начальником следственного отдела, а по закону должно утверждаться. Об этом свидетельствует существующая судебная практика.
В процессе расследования уголовного дела я прошла две судебных инстанции, но не смогла доказать некомпетентность следствия. Причины этого, я думаю, заключаются, во-первых, в несовершенстве нашего законодательства в области здравоохранения, во-вторых, в нежелании со стороны следствия, прокуратуры, суда установить истину. Со стороны следствия сделано все, чтобы дело закрыть, а не раскрыть. Чтобы разобраться в «медицинском» деле, надо иметь желание, смелость и знания не только правовые, но и медицинские, хотя бы на уровне фельдшера. Трудно отказаться от шаблонных ответов.
Нет человека – нет проблемы. Все научились отписываться. По отпискам на обращения людей чиновникам нашей страны, и республики в том числе, равных нет. За срубленное дерево наступает уголовная ответственность. А в моем случае за смерть человека никто не понес ни административную, ни уголовную ответственность.
Трижды обращалась к Главе Республики Коми с просьбой о личном приеме, так как смерть моего сына и формальное расследование причин смерти – это не единичный случай в республике, а, к сожалению, системная проблема, я так думаю. На основании моей личной трагедии мне есть о чем рассказать первому лицу республики и есть что предложить. Я не иду жаловаться, например, на то, что меня лишили собственности. Речь идет о смерти человека, о цене человеческой жизни в мирное время.
Обращаясь к Главе с личной просьбой, я рассчитывала на элементарное уважение к матери, потерявшей старшего сына на войне, а младшего – по причине имеющихся недостатков организационного характера в лечебных учреждениях. Я наивно верила, что Глава Республики снизойдет к матери его ровесника, погибшего на войне, и хотя бы выслушает меня. Я сегодня полагаю, что Главе Республики мне нечего ответить, поэтому времени для встречи со мной он не нашел. Меня в очередной раз подвели моя открытость и вера в порядочность и справедливость.
«Лес рубят – щепки летят!» – эти слова принадлежат главному герою в фильме «Коммунист» в исполнении нашего земляка артиста Евгения Урбанского. Видимо, некоторым чиновникам доставляет удовольствие отписываться от людей, особенно если не они являются «щепками», а другие, а они обладают властью над людьми.
Я не остановилась и не остановлюсь до той поры, пока не пройду все ступени нашего правосудия, которое правосудием лично я назвать не могу. Не решено главное: не установлены виновные, за смерть человека никто не ответил. Я понимаю свою беспомощность, полную безысходность моей ситуации – сына я не верну. Но я не могу примириться с фальсификацией фактов причин его смерти, с посмертной клеветой на него со стороны тех, кто обязан и мог его спасти, и тех, кто по непонятным для меня причинам спас виновных от ответственности. Я не требую смертной казни виновным. Я добиваюсь аргументированных правовых оценок трагедии, выяснения истинных причин и разумного решения по закону.
Либеральный строй, как сейчас называют общественно-политическое устройство нашей страны, лишил меня главного – детей – смысла моей жизни. Неравная борьба за справедливость – это мой крест до конца моей жизни, и несу его я во имя справедливости, во имя памяти моего сына Сережи. Законодатели вопросы о защите прав пациента не поднимают. А это значит, что в ближайшее время позитивных изменений в законодательстве для защиты прав пациентов и потерпевших ждать не приходится.
Я уже не верю в справедливое решение, но я решила пройти все судебные инстанции до конца. Мне спешить некуда. Но убедиться в гуманности и законности существующего правосудия я должна сама. Смириться с допущенным бесправием выше моих сил. Книга моей жизни на описанной странице пока остается открытой. Если хватит сил и времени пройти все ступени правосудия, я, наверное, смогу хотя бы составить памятку о защите прав пациента и тем самым помочь другим людям.
Прости меня, сыночек, за то, что мне невольно пришлось на этих страницах вывернуть свою душу наизнанку по поводу твоего ухода из жизни. Сделала я это потому, что в последние годы я постоянно кожей ощущаю недоверие к моим доводам о причинах твоей смерти, слышу и шепоток за моей спиной даже хорошо знакомых моей семье людей: «Были нюансы…». Я вынуждена так подробно изложить эти «нюансы» в надежде, что люди мне поверят и поймут меня. Ну, а тем, кто не поверит и не поймет, – Бог им судья.