— Когда обмундирование получишь, зайдёшь в канцелярию, — кивает мне лейтёха.
Я козыряю и двигаю за старшиной. Всё оказывается в одном флаконе — и казарма, и оружейка, и канцелярия, и ленинская комната. В общем, всё располагается в одном бараке.
Спокойный, с седыми усами и натруженными руками, старшина заводит меня в каптёрку. Он чуть прищуривается, прикидывая мои размеры, и по лицу его расползаются морщины. Видать, давно службу тянет.
— Так, значит. Так-с… хэбэ, сапоги, портянки-то умеешь мотать?
— Умею.
— Эх, жалко на тебя хэбэшку переводить, через пару дней уже в пэша переодеваться надо, а у меня нету ещё, со склада снабжения не привезли пока. Так бы выдал сразу зимнее и всё. Откуда ты свалился такой?
— Из Москвы, товарищ старший прапорщик.
— Из Москвы. А награды за что? За штабную работу?
— Да как говорит наш начальник заставы, то что в прошлом уже неважно, — улыбаюсь я.
— Тоже верно, — кивает он. — Размер обуви какой? Сорок второй?
И всё в таком духе. Я сажусь на табуретку и начинаю подшиваться, благо, инструментарий имеется — из дома привёз. Переодеваюсь и оставляю парадку в шкафчике с номером пятьдесят. Надо же, свой шкафчик, круто. Никогда такого не видел.
— Вообще-то, — говорит старшина. — Подшиваться в бытовке надо. Но на первый раз, ладно, сиди. Твой номер пятьдесят, кстати. И это не только на шкафчике. Распорядок составляется ежедневно, имена не указываются, только номера. Понял? Не забудь.
— Понял, не забуду.
— А это что у тебя? — показывает он грубым кривым пальцем на мою ключицу.
— Поцарапался, — усмехаюсь я.
Он проходит вокруг меня.
— Пулевое что ли? Где это тебя так?
— Бандитов ловил.
— Смотри-ка, а я думал нынче за красивые глазки висюльки на грудь вешают.
— Нынче всяко бывает, товарищ старший прапорщик, — пожимаю я плечами. — Кому как повезёт.
— Ну-ну, — хмыкает он.
Закончив со старшиной, иду к заместителю начальника заставы. Он ждёт в канцелярии. Молодой ещё, совсем зелёный старлей выясняет, что я могу и как до жизни такой докатился. У него открытый детский взгляд, пшеничные брови, такие же волосы и ямочка на подбородке.
Разговор напоминает тот, что был с начальником отряда. Не по тону, конечно, а по содержанию. Он всё выспрашивает и делает отметки в блокноте.
— О! — восклицает плотный капитан с круглым лицом и заплывшими глазками. — Отлично! Если служил в ГлавПУРе, значит будешь политинформации готовить. Рома, ты смотри, перед средами его в наряды не ставь, чтобы он не открутился у меня. Будешь, ты Брагин агитатором. Понял?
— Понял, товарищ капитан, — улыбаюсь я. — Я правда агитировать не приученный, всё больше командовать и исполнять команды. Но если надо — значит надо.
— Надо, раз говорю, — раздражённо кивает замполит. — Но смотри, если херово будешь агитировать, я быстро напишу, куда следует. Понял?
— Так точно, товарищ капитан.
— Ладно, собаку мы тебе не доверим и коня тоже, — хлопает ладонью по столу лейтёха. — И что тебе остаётся?
— Сапоги-скороходы, — киваю я.
— Так точно. Определяю тебя в стрелковое отделение ефрейтора Мамедова. Придётся тебе побегать по нашим горкам. Но это ничего. Это только на пользу — и тебе, и нашей необъятной.
— Так точно, — киваю я.
— Куришь?
— Нет. А вы?
— И я нет. Выпиваешь?
— Практически нет.
— А фактически?
— Могу шампунь пригубить.
— Как моя жена прям, — хмыкает он.
— У меня и своя такая же.
— О, как! — удивляется старлей. — Поди и дитё имеется, раз женился так рано?
— Нет, детьми не обзавелись ещё.
— Ну, это успеете. Сами ещё, как дети.
— Виноват, товарищ старший лейтенант, не могу согласиться. Детям границу не доверяют.
— Так тебе тоже ещё никто не доверял, — подмигивает он. — Сначала мы тебя на хозяйственных работах проверим и на нормативах. Завтра выйдем на стрельбище. Побегаешь, опять же. Бокс, борьба или ещё что есть в активе?
— Ну, так. Самбо немножко занимался.
— Правда? — удивляется он. — Ну, вот, уже кое-что. Утречком тебя проверю. Так, всё, свободен. Иди, найди Мамедова, пусть тебе койку покажет и по заставе проведёт, объяснит, что к чему.
— А где его искать?
— Мамедова искать надо на кухне, потому как он сегодня в наряде.
Я иду на кухню. Захожу в зал со столами. Никого. Зал просторный, столы, как в кафе, на четырёх человек, надо же. Линия выдачи готовых блюд, как в пельменной на Лубянке. Выглядит неплохо, правда милых официанток ждать не приходится. Как и поварих. Я обхожу линию выдачи и через открытую дверь попадаю на кухню.