Схватка переходит в плоскость самбо и он меня явно побеждает, проведя несколько крутых бросков. Но настучать мне в бубен и пробить грудину я ему не даю. По уровню и по массе в противники ему подошёл бы Скачков, а не я, но, тем не менее, слишком простым соперником он меня не считает.
— Ладно, — говорит он, отправив меня на землю. — Поднимайся. Ты у кого занимался?
— У Скачкова в «Факеле», — отвечаю я вставая и отряхиваясь.
— Не знаю такого.
— Я вас познакомлю, — обещаю я.
— Значит так, — он поворачивается к зевакам, которых скопилось немало, и делает старлею знак подойти. — Козловский, ко мне!
Тот подходит.
— Завтра поборешься с Брагиным, присмотришься и, если сочтёшь нужным, будешь его привлекать к занятиям с личным составом. У него примерно твой уровень.
— Так точно, — кивает старлей.
— А ты… — сверлит меня взглядом майор. — Если ещё раз применишь к безоружным, уже по-другому решать буду. Поверь, я с тобой на раз-два справлюсь. Понял меня?
— Виноват, товарищ майор, — негромко, чтобы не было слышно на плацу, говорю я. — То что справитесь, не сомневаюсь, понял, что вы сейчас не в полную силу работали. Но настаиваю, что с товарищами по службе допустимых пределов не превышал. Я конфликты не начинаю, но…
— Отставить, — перебивает он и внимательно смотрит мне в глаза. — Я тебя понял, Брагин, но конфликтов в личном составе не потерплю, начинал ты или не начинал. Заруби на носу. Коллектив у нас сплочённый и со своими порядками к нам соваться не нужно. И ещё. Мне тут самородки, лауреаты и прочие звёзды кинематографа нахер не нужны. Все бойцы одинаково лямку тянут. Кто как может, так и выкладывается. На полную катушку! Тебе ясно?
Я киваю.
— То-то. Свободен. Иди помоги товарищам на кухне.
— Есть, — коротко отвечаю я и, повернувшись, печатаю несколько строевых шагов.
— Так, что стоим? — несётся мне вслед голос лейтёхи. — Заняться нечем? Сейчас всем занятие найдётся.
Я подхожу к Мамедову, Жигулину и Игнатьеву.
— Ну что, пошли чистить? Сколько её надо ещё?
— Иван, — протягивает руку рыжий.
— Эдик, — представляется шатен, а это, кивает он на Мамеда, — Нурик.
— А я Егор.
Койка мне достаётся на втором ярусе. Немного непривычно, что у бойцов индивидуальное расписание и отбой у всех в разное время. Я в расписание ещё не включён, поэтому отбиваюсь в общечеловеческие двадцать три часа вместе с Мамедом и его соратниками.
— Курите, пацаны?
— Курим, — отвечает Эдик, но у нас не продают, нужно заказывать тому, кто в отряд едет. Если тебе надо, я займу, а завтра Новоженов техника в пого повезёт, можно ему заказать. Ещё автолавка приезжает, но это редко бывает.
— Нурик, ты тоже что ли куришь? — спрашиваю я.
— Ну, курю, а чё? — хмурится Мамед.
— Да нет, ничего, просто так. Думал, может, ты мусульманин.
— В армии можно, — пожимает он плечами.
Я засовываю руку в вещмешок, чтобы достать сигареты.
— Блин, я же затарился в отряде в чипке и забыл совсем. Будете?
Достаю печенье и конфеты.
— Надо было в столовой наверное всех угостить?
— Пофиг, — машет рукой рыжий Иван. — Давай, я на тумбочки положу да и всё. Ну-ка, дай сначала сам пробу сниму.
Он загребает целую горсть батончиков.
— Ничё ты пробу снимаешь, — усмехаюсь я. — Полкило туда, полкило сюда, да? Держи вот ещё. Подгончик.
— Чё такое? О, нифига себе! В натуре что ли? Охренеть!
Он крутит в руках пачку «Мальборо».
— А ты ничё так, нормальный фазан! Зырьте, пацаны!
— Да для них тоже найдётся.
Я выдаю им тоже по пачке. Подтягиваются ещё бойцы.
— Держите.
— Ты это, Бате тоже дай.
— Майору что ли? Да вы чё, он не возьмёт у меня.
— Не, от сигарет не откажется. Он, так-то, редко курит, но хороший табачок уважает.
— Завтра пацаны принесут ещё, подгоню и Бате. Разбирайте, кому надо.
— Какие ещё пацаны?
— Да, гражданские. Со мной друзья приехали, типа просто, посмотреть, куда меня судьба забросила.
— Нифига себе, ближний свет сюда монтыхляться. А ты чё правда в штабе служил в Москве?
— В Москве, но не в штабе, — говорю я, снимая хэбэ. — Про «Факел» не слыхали? Есть такое военно-патриотическое объединение. После службы можете примкнуть. Погранцов у нас любят, потому что войска элитные.
— Эй, ты что ли с Батей махался? — спрашивает невысокий, но резкий чувак, подходя ко мне вплотную.
— Нет, я не махался. Поборолись слегонца.
— А ты чё борец? Может, со мной поборешься?
— А ты тоже что ли борец? — оглядываю его я, укладывая гимнастёрку на табурет.