Тот, не особенно обращая внимания на меня, деловито достал из кармана моток веревки, аналогичной той, что была привязана к стулу я, и быстро спеленал ею своего «коллегу» по рукам и ногам. Затем, насвистывая какую-то мелодию, поднял его, несмотря на то, что тот был примерно одного с ним размера, и понес куда-то вглубь дачи. До меня донесся слабый щелчок запираемого замка. Затем он вернулся, и наконец соизволил меня заметить.
— Я этого урода в туалете запер, — произнес громила на удивление знакомым голосом. — А теперь скажи мне, Каштан, какого хуя ты тут делаешь?
— В… Виталя? — шокированно, и одновременно радостно произнесла я. Да это же один из лучших воспитанников Василия Новикова, белоусовского начальника охраны! А был таким щуплым пареньком… Господи, да я плясать была готова от счастья!
— Влада, я тебе вопрос задал, вообще-то. Что ты делаешь в этой дыре, когда должна сидеть дома у Макса и носа не высовывать, м?
Я растерялась. Откуда он об этом знал вообще? Хотя… Раз он здесь, то, наверное, они знают о том, что такое Марина. Или нет? Я молчала, невольно вжавшись в злополучный стул под пристальным взглядом так изменившегося знакомого мне человека. Тот, в конце концов, закатил глаза, становясь похожим на семнадцатилетнего мальчишку, каким я его знала несколько лет назад, и заговорил сам.
— Ладно, потом выясним. Телефон, в который Стас симку покупал у тебя с собой? Этот мелкий вонючий параноик забирает у тех, кто на него, прости Господи, «работает», мобильные, пока они находятся рядом с ним. Боится, что опять вычислят по сигналу от телефона.
— А это-то ты откуда знаешь? И, кстати, развяжи меня.
— От Новика, откуда еще. Ты мне, между прочим, всю шпионскую миссию срываешь. Так я и не выясню, какая мразь манипулирует этим недоноском. А, ладно. Хуй бы с ним. Выяснят без меня. Если я тебя отсюда не вытащу, Белоусовы мне голову отпилят и сделают вид, что так и было. Так что между дальнейшим косплеем Джеймса Бонда и твоим вызволением я определенно выбираю второе. Так он у тебя?
Размеренно и весело произнося все это, так, словно мы не находились на даче черт знает где, а он не спас меня только что от насильника, Виталя деловито распутывал им же и завязанные веревки. На душе потеплело. Не придется строить из себя железную леди и ждать ментов. Меня вытащат. И Виталька изменился только внешне, а, судя по поведению, в душе все тот же веселый раздолбай. Я кивнула ему, с облегченной улыбкой. И вдруг заплакала, видимо, не выдержав напряжения, которое испытывала моя нервная система.
— Виталь, ты не предствляешь, как мне было страшно, — хрипло прошептала я, не в силах остановить истерику. Парень, а ему ведь всего двадцать было, тихо выругался, окончательно выпутал меня из веревок, как-то… по-родственному прижал к себе и погладил по голове большой ладонью.
— Не раскисай, мелкая, я же здесь. Вытащу. Но лучше ты мне дай телефон, я позвоню Новику и он тачку пригонит. Мелкий паршивец может вернуться в любой момент. Я с ним, конечно, справлюсь, но тогда мы лишимся ниточки, связывающей нас с реальным мудаком, повинным в том, что чуть с Аллой Георгиевной не произошло. А этого допустить нельзя. Ты же понимаешь?
Он заглянул мне в глаза, и утер слезы с зареванного лица. Я кивнула, взяв себя в руки, и протянула ему аппарат. Виталя быстро набрал номер, и приложил аппарат к уху.
— Алло, Вась? Да, это я. Мелкая тут, оказывается. Где ты тачку оставил? А, это недалеко. Ок, значит мы пешком доберемся. Давай. Передай Максу, чтоб не паниковал.
Затем снова обратился ко мне:
— Так, мелкая, я тебя сейчас возьму на руки, и рысью к машине, она недалеко, у другой дачи. Если нам повезет, то ничего не помешает, и мы отсюда свалим. Если нет — я спущу тебя на землю, и ты что есть мочи побежишь. Не важно, куда. Но никакого героизма. Герой у нас тут я, — он усмехнулся. — Это ясно?
— Ага. Только я что, ходить что ли не умею?
Виталя закатил глаза, застегнул на мне жилетку и куртку, как на маленькой, и закинул меня себе на плечо, действительно, рысью бросившись на мороз. При этом, заявив:
— Уметь-то умеешь, но со мной быстрее. Все, тшш. Не сбивай меня.
Я замолчала, а Виталя побежал, хотя, казалось, никакой необходимости в этом не было. За нами никто не гнался. Однако, меня не оставляло ощущение, что он что-то не договаривает. И действительно, спустя, наверное, минут десять его лихорадочного бега в одном ему известном направлении, я увидела боковым зрением одинокую машину, стоящую неподалеку. Ее темный силуэт заметно выделялся на белом фоне из поблескивающего снега, так что я заметила ее несмотря на то, что уже стемнело. И тут, послышались выстрелы. Стрелявший, очевидно, целил в нас, но было непонятно, кто он и где. Затем прогремело еще несколько выстрелов с разных сторон. Виталя пихнул в мою руку телефон, и закинул меня в явно заведенную машину, затем сел рядом. И тут я, наконец, разглядела стреляющих.