скал долго, нудно, и могло бы быть так, что безуспешно, но я вспомнила, что старую обувь он часто складирует на чердаке, и предложила поискать там. Как ни удивительно, я угадала, так что из его дома мы выносили две пары коньков: его черных, и моих бежевых, слегка потрепанных. И его настроение на самом деле было выше, чем обычно, он даже как будто немного посвежел и больше не выглядел таким усталым. На мои расспросы парень лишь отмалчивался и тепло улыбался, отчаянно напоминая мне своим поведением о старых временах. Что-то его обрадовало, и, судя по тому, что у меня получилось выпытать, пока мы ехали в машине, это что-то не было связано с поимкой Дениса. А жаль, потому что данное событие позволило бы мне разделить его радость и перестать злоупотреблять его гостеприимством. Впрочем, выпытать у Спайка то, о чем он не хотел говорить, всегда было практически невозможно, так что я смирилась с собственным неведением. На катке, расположенном на изрядно промерзшем городском озере, было на удивление безлюдно. Кроме нас и мамы с маленькой дочкой никого не было видно. Это катание и правда обещало быть похожим на старые добрые времена, когда в декабре мы практически всегда часами молча катались на коньках, а я все время падала и роняла вместе с собой Спайка. То есть чем-то волшебным, веселым и не имеющем отношения к жизни, начавшейся после августа. И разве нужно было еще что-то для того, чтобы немного забыться? Мне - нет. А Спайку - не знаю. Когда мы приехали, он, как и раньше, помог мне надеть коньки в здании проката, где все обычно и переодевались тоже. Я этого делать никогда не умела: у меня шнурки путались между собой, нога болталась в коньке, и если я шнуровала их сама, то неизменно падала через каждые полметра, утаскивая за собой всех, кому не посчастливилось оказаться рядом. Не знаю уж почему, но я не ожидала, что он вспомнит об этой моей «особенности», однако он даже не дал мне попытаться сделать это самой, пошутив, что не хочет вернуться с катка весь в синяках. А потом мы катались, наблюдая, как на улице стремительно темнеет, смеялись, вспоминали какие-то забавные случаи из прошлого и, словно сговорившись, не упоминали ничего, что могло напомнить о Денисе и обо всем, что с ним связано. Равно как и о разговоре в заброшенном школьном кабинете. Наверное, это было неправильно и в изрядной степени лицемерно, но вдруг оказалось, что он, как и я, совсем не против ненадолго повернуть время вспять, даром что это было невозможно. Спайк даже позволял себе жесты, которые можно было назвать как минимум дружескими. Заправлял мне волосы в шапку, когда они из нее выбивались, отряхивал меня от снега, ловил, когда я в очередной раз падала, удерживая на ногах. Словом, вел себя так, словно ничего и никогда не говорил мне такого, от чего хотелось совершить самоубийство. Не говоря уже о том, что он делал, этого ведь тоже словно не было, если судить по его поведению на катке. Это несоответствие вместо того, чтобы радовать, тяготило меня. Постепенно оно все больше и больше портило мне настроение, в какой-то степени даже злило. Нет, я не стала устраивать ему скандал. Слишком уже бессмысленно это было бы. Я просто нарушила давнюю традицию не разговаривать во время таких катаний, заменяя речь мимикой, жестами и смехом. - Максим, я замерзла и, наверное, не хочу больше кататься, - произнесла я, стараясь никак не дать ему понять, что меня расстроило. Впрочем, зря. Этот человек по-прежнему понимал меня с полуслова, и стоило мне подать голос, как он пристально на меня посмотрел. - Каштан, объясни мне, что тебе сейчас-то не нравится, а? - раздраженно поинтересовался Спайк, резко на одном коньке разворачиваясь в мою сторону. - И даже не думай отвечать «ничего», ты полчаса уже мою спину взглядом сверлишь! - Я... просто... - я замялась, - просто неправильно все это. После того, что ты говорил тогда, в классе. Не говоря уже о том, что делал, - сдалась я, не став пытаться сделать хорошую мину при плохой игре. - Угу, особенно после того, как я дважды спас тебе жизнь, - язвительно заметил парень, отчего мне стало иррационально стыдно за вполне нормальные чувства. - Я повторяюсь: это было необходимо, так поступить. Или ты еще не поняла, что у меня были свои мотивы, м? - Я... благодарна тебе за то, что ты не дал мне наложить на себя руки, Максим, и уж тем более благодарна, что ты вытащил меня из этих застенок Инквизиции, которые Денис у себя устроил. Только вот воспоминания не сотрешь. Особенно если учесть, что ты не желаешь говорить, что за «свои мотивы» у тебя были, - на удивление взвешенно и честно ответила я, нервно елозя коньком по льду. - Не желаю, - устало согласился он. - И даже готов признать, что ты в чем-то права. Пошли, сядем в машину. Трепаться, стоя посреди катка, плохая идея. Я кивнула, и мы быстро скатались до все того же проката, переобулись там в нормальную обувь, кинули коньки в Спайков багажник и сели в машину. После чего Белоусов продолжил говорить так, словно и не прерывался. - Только вот что ты предлагаешь, м? Оставить тебя одну я не могу нигде, кроме собственного дома, а у меня дома ты сходишь с ума и спишь по три часа в сутки. Какие альтернативы, Влада? - он серьезно смотрел на меня, явно ожидая ответа. Я вздохнула. Ненавижу самостоятельно решать подобные дилеммы, за меня это всегда делал кто-то другой. Подумав около минуты под пугающе пристальным взглядом парня, я «вынесла вердикт». - Знаешь, пока ты... не стал поправлять мне шарф и вообще вести себя как раньше, мне было весело. Так что... наверное... тебе стоит просто держать какую-то дистанцию, а в остальном вести себя так, как ты считаешь нужным, - робко предложила я, заикаясь и ожидая в ответ потока свойственного парню сарказма. В чем-то он даже оправдал мои ожидания. - И ты не заявишь мне потом, что я к тебе слишком холоден или еще какую-нибудь чушь в этом духе? - полюбопытствовал он с мнимым сомнением в голосе. - Нет. Я обещаю, что такого не будет. - Тогда идет. Хотя если бы каждая девушка писала к себе инструкцию, жить было бы значительно проще. Я облегченно рассмеялась типичной спайковской шуточке, а парень завел машину. Домой мы вернулись на удивление умиротворенные для людей, которые чуть не поскандалили из-за, на первый взгляд, мелочи.