Желтоглазая дама питалась, как автомат: в хорошем темпе, с полной нагрузкой на жевательный аппарат. И еще успевала разговаривать на различные кулинарные темы. Как она ухитрялась при этом не укусить себя за язык — непостижимо.
Обслуживающий меня официант взволнованно метался меж столиками, ревниво заламывая руки, и кидал на мою одинокую бутылку кефира испепеляющие взгляды.
— Семен Семеновичу нынче удача! — бормотал он. — Какой заказ! Раз — и дневной план выручки в кармане. Вот везет человеку! Но кто ж мог подумать? Ай-ай!
Я подозвал официанта и попросил его рассказать, что происходит.
— Вот везет Семен Семеновичу... — начал было он, но я попытался направить беседу в нужное русло:
— Кто эта гражданка с аппетитом?
— Так я ж об этом и говорю! — чуть не зарыдал официант. — Везет же Семен Семеновичу! Кто бы мог подумать — она, клиентка эта, к нам, почитай, год ежедневно заходила. И никогда ничего не ела. Кефирчика стакан или же летом — томатный сок. И все. Семьдесят копеек в кассу. Потерянный для плана человек. (Я перехватил его презрительный взгляд в сторону моей бутылки с кефиром.) И вот сегодня вдруг — сами видите. Рублей триста счет. Как прорвало. Потому несчастье у нее — новый вид ткани промышленностью освоен.
Тут-то я и услышал повесть о терзаниях женщины с аппетитом.
Желтоглазая дама относилась к категории «мужниных жен», то есть основным ее занятием являлась трата зарплаты, которую послушный супруг сдавал в семейный котел. И, как многие из «мужниных жен», все свое свободное время (а у нее его было 24 часа в сутки) она тратила на «светский образ жизни»: выискивание подходящих фасонов для грядущего сезона, косметику, массажи, лечебную гимнастику, посещение премьер, модных футбольных матчей, подготовку к курортному вояжу и т. д. и т. п.
Неожиданно ко всему этому прибавилась новая забота: борьба за фигуру. Вообще-то дама с аппетитом утешалась тем, что не то в далеком Парагвае, не то в государстве Дагомея, по слухам, существует мода на, мягко говоря, полных женщин. Но совершенно случайно, «по большому случаю», желтоглазой толстухе предложили изумительный отрез. Какая-то экспериментальная мастерская, с которой был связан по работе ее муж, выпустила четыре с половиной метра пробной ткани. Сделанная из искусственного волокна, ткань эта была замечательна по расцветке. Материя всем понравилась, но решили принять меры к удешевлению ее себестоимости. Задача была не из легких — она требовала от химиков проявления максимума изобретательности: ведь следовало заменить дорогостоящее сырье дешевым. И пока мужья (а среди них и супруг дамы с аппетитом) вновь ставили опыты, искали заменитель, «мужнины жены», прослышав о волшебном материале, начали осаду. Толстухе повезло: ей удалось заставить своего влиятельного и бесхарактерного мужа приобрести экспериментальный отрез.
Две ее подруги, такие же «светские дамы», слегли, как им казалось, с инфарктом и третья, с горя, уехала прожигать жизнь в Сочи. А хозяйка отреза предвкушала фурор, который произведет новое платье. Но... отрез, как говорят портные, «не проходил». Материала не хватило, чтобы вместить габариты женщины с аппетитом. Никакие ссылки на парагвайскую моду не подействовали на модную портниху.
— Милочка, вам надо похудеть килограммов на двадцать. Тогда посмотрим... А в таком количестве я вас в этот чудненький материальчик не втисну. Худейте или продайте материальчик мне...
Продать? Разумеется, ни одна «светская дама» на такую жертву не пойдет. В «избранном» кругу, где живут по принципу: «не мне — так никому», приличнее считается сжечь уникальную вещь, чем отдать ее другому.
Но был и второй выход — худеть под отрез. Двадцать килограммов для женщины с аппетитом — это почти фантастика. Но на какой подвиг не пойдешь ради того, чтобы утереть нос ближнему своему! И «мужнина жена» стала рабой отреза, начала великое худение. Говорят, что не единым хлебом жив человек. Желтоглазая толстуха доказала, что человек может существовать единым кефиром и томатным соком. За полгода она сбросила двадцать килограммов, затем, после визита к портнихе, — еще пять. И, наконец, — о радость! — отрез «прошел».
В этот миг не было на свете счастливее женщины. Портнихе сразу уплатили вперед все деньги и пообещали еще столько же, если платье будет закончено к субботнему концерту в консерватории. (Играл не то пианист, не то скрипач, но кто-то «очень модный», и «светские дамы» не имели права пропустить такое событие. Конечно, им не нужно было стоять в очереди по ночам, чтобы заполучить билетики на выступление знаменитого виртуоза: им все приносили на дом.)