— Стой!
Обоз остановился.
— Что почтенному сотенному угодно? — спокойный голос гнома был полон учтивости и уважения.
— Мы ищем вот этого человека. Не встречали?
— Нет, не видали, — после секундной паузы раздумья ответил гном.
— Не далее, как час назад, мы нашли вот это на месте какого-то страшного побоища.
"Что же он там нашел?" — недоумевал Мелт, не имея возможности выглянуть наружу.
— Мы обошли то место стороной, — невозмутимо ответил гном.
Зловещая тишина повисла над трактом. Не сказать, что сотник был слишком подозрительным, но гномов он вообще недолюбливал. Гномов много кто не любил, они вызывали крайне противоречивые чувства страха, невольного восхищения, презрительного пренебрежения и резкого любопытства. Люди восхищались их мастерством и физической силой, презирали, как презирают все покоренные народы, боялись, как боялись всех неразгаданных, непонятых до конца. Но когда у человека была возможность показать свое превосходство над гномами, он почти всегда пользовался ей, невольно унижая и, тем самым, озлобляя гномов.
— Обыскать повозки! — коротко приказал сотник.
— … - обреченно подумал капитан, закрывая глаза.
***
Верховный позволил себе слегка расслабиться. В мрачном будущем проскользнул лучик надежды. Совсем робкий, хилый лучик, но все же он слегка развеял мглу обреченности и неопределенности.
Три дня назад радостный Хранитель поведал о том, что след клинка нашелся. Великая Империя, именно там сейчас находился символ могущества зо-г-аров — Седой клинок. Слишком далеко, чтобы определить точное место, но тем не менее…
В тот же день десяток реголдов унес на себе Хранителя и девятерых его помощников. Атрилловые кольца, сделанные Роганом, обеспечивали полное сходство личин троллей с людьми. Лишь серые глаза с чуть странными зрачками могли выдать чересчур осведомленному человеку истину. Впрочем, некоторые имперские маги, отбросив мишуру заколдованных колец, тоже могли обнаружить обман. Но риск здесь неизбежен.
Да и в самом деле, что такое десять троллей в обмен на Седой Клинок? Это попросту мизерная, до безобразия мизерная цена. Верховный не раздумывая, дал бы в сто раз большую цену, и даже тогда чаши весов не уравнялись бы.
А Хранитель был хорошим магом… жалко было бы его потерять… Да и его помощники истинные мастера, но… Все же… Седой клинок…
***
Редко, очень редко пролетает какое-нибудь создание над черными водами Мертвого озера.
Уже немолодой, умудренный летами золотой дракон решил похвастать перед своей совсем юной подругой, вспомнить молодость. Он низко-низко полетел над озером, задевая кончиками крыльев поверхность воды. Самка благосклонно взирала на такие шалости, совершенно увлекшись этим пожилым, но таким привлекательным драконом.
Но вдруг словно что-то оборвалось: дракон изогнулся в невыносимой муке и упал в воду, беспомощно молотя хвостом направо и налево. Внезапно он совершенно затих, будто сжатый невидимой, но мощной лапой, и безвольно погрузился в пучину.
Самка покружила еще несколько часов, оплакивая своего возлюбленного, и улетела, в ужасе спеша прочь от этого невыносимо зловещего Мертвого озера.
Час спустя воды расступились, и из них решительно вылез, отряхиваясь, золотой дракон. Он как-то зловеще осмотрелся и улетел на юго-восток.
Глава 10
"… Место спокойненькое.
Тихонькое.
Ну?
Кажется — какое мне дело,
что где-то
в буре-мире
взяли и выдумали войну?"
"Какие неудобные ограничения! — в который раз думал Аркин, пришпоривая коня. — Отчего смертные не могут пересекать Врата Миров? Совершенно странная вещь… Что-то тут должно быть, какая-нибудь зацепка, намек…"
Уже давно маги обнаружили, что перемещение в пространстве или, попросту говоря, телепортация, совершенно невозможна для смертного. Не удалось также и из других Миров возвращать людей, никто не знал, что с ними происходило при пересечении Врат Миров. Популярным считалось мнение, что при переходе существа через Исчезающий Мир, который неизменно служил перегородкой между всеми Мирами, терялись связи души и физической оболочки. Во всем многообразии новых связей душа "путалась" и человек попросту погибал. Эта теория подтверждалась тем, что у драконов, например, душа обнаружена не была. Впрочем, драконы — очень таинственные существа.
Для вызова Карх'ара Аркин придумал весьма оригинальный способ. Сначала он посылал Зов. Зов лишь воздействовал на дракона побудительно, но не нес сведений о координатах отправителя. Карх'ар его чувствовал и, ругая все на свете, отправлялся в условленное место, Аркин открывал Врата: вход — в установленном месте, выход — около него самого. Дракон нырял в них и оказывался рядом с магом. Можно было бы послать и информационный Зов, но это требовало огромных энергетических затрат, так получалось намного проще.
Прошла уже неделя после трудного поединка, но Аркин все никак не мог выбросить из головы того странного человека, который, похоже, мог с легкостью расплющить Аркина, стереть в порошок, но по какой-то неясной причине пытался лишь обезвредить, оглушить… Совершенно неестественное поведение для слуги Тьмы.
Эуритовый меч… Ну, если он действительно был лучшим выпускником Ордена Меча, о чем свидетельствовал амулет феникса, то для такого мастера вовсе неудивительно обладание столь раритетным оружием. И его глаза. Непрерывно пылающие каким-то ярким огнем… очень странные глаза.
Неуверенность и сумбур в мыслях были крайне несвойственны Аркину Ларну, тем не менее, он впервые в жизни сомневался в правильности своего поступка. Он даже злился на себя, а оттого лишь яростнее всаживал шпоры в бока коня, стремясь как можно быстрее удалиться от места схватки, которое люди еще долго будут считать "гиблым" местом и обходить стороной, да и Тракт будет отныне делать изрядный круг в обход покорёженной старой дороги.
Из седельной сумки торчала вычурная гарда эуритового клинка, а на дне валялся небрежно брошенный феникс. Внезапно амулет разгорелся нестерпимым огнем, прожег дыру в кожаной сумке и упал в дорожную пыль. Через пару секунд он уже был лишь чуть теплым и ничем не отличался от того знака, что дают лучшим выходцам Ордена Меча в Пограничном Королевстве. Всадник, не заметив потери, спокойно ускакал на восток.
Какой-то нищий склонился над фениксом: длинная седая борода, давно немытые космы еще более седых волос, согнутая временем тщедушная фигурка, худые костлявые руки, сжимающие простой сучковатый посох. Лишь странные пронзительно-желтые глаза живо блестели металлом из-под густых седых бровей. Нищий, кряхтя, нагнулся и поднял оброненный амулет. Короткое радужное сияние пробежало по нему, и феникс, лежащий в сухой морщинистой ладони, превратился в атакующего золотого дракона. Дрожащими руками старик повесил его себе на шею, тщательно упрятав за тряпки и лохмотья, служившие ему одеждой. Металлом блеснули желтые глаза, и старик пошел на восток, вслед за всадником, неожиданно помолодевшей, легкой походкой.
***
Император угрюмо читал ничего не значащие доклады наместников из различных городов. Там неизменно сообщалось, что все, в общем-то, благополучно, но вот поступления в казну падают, крестьяне нищают, разбойники совсем распоясались, но меры принимаются, ежедневно кого-то казнят. Торговый люд пошел бессовестный, налогов избегают, но в скором времени все будет совершенно исправлено, все необходимые указы изданы, распоряжения отданы, так что пусть император, его светлость, не беспокоятся.
"Словно под диктовку единого мерзавца писали!" — хмуро подумал император, отшвыривая очередной свиток, перевязанный золотой тесьмой.
Император все больше склонялся к мысли, что не он правит империей, а она управляет им. Неискренняя любезность наместников просматривалась все четче на фоне неудовлетворительных вестей из провинций. Кое-где крестьяне уже и бунтовать начали, один раз пять тысяч солдат понадобилось, чтобы устранить мятеж.