— Стой! — повелительный оклик раздался совсем рядом, когда до выхода оставалось метров сто. — Кто вы? Почему одни?
— Мы пришли со Старом, — важно и гордо ответил Мелт.
— Почему одни? — вновь повторил вопрос здоровенный гном в полном доспехе, угрожающе хватаясь за рукоять боевого топора.
— Мы на прогулку едем, разрешили нам проветриться.
— Почему одни?! — грозно рявкнул гном, взяв топор на изготовку.
Мелт наклонился к Корни и шепнул на ухо:
— Что будем делать?
— Скакать! — задорно ответил юноша.
В следующее мгновение они синхронно вонзили шпоры в бока коней и понеслись навстречу свободе.
Зычный крик гнома с топором разнесся по туннелю:
— Yur Vahrra! Regahrun! Za'gakh!
Тотчас поперек туннеля у самого выхода стала цепь копейщиков и за ней — арбалетчиков. Тупые концы копий уперлись в гранит, готовые принять на себя удар конских тел, арбалетчики натянули тетивы и прицелились.
— Кони не возьмут! Посадят на копье! — прокричал Корни.
— Сальто! Сальто вперед делай!
Корни улыбнулся и понимающе кивнул.
Двадцать метров… десять… пять… Кони с диким ржание напоролись на стальные наконечники, встали на дыбы и опрокинулись навзничь, но мгновением раньше оба всадника ловко кувыркнулись через головы и приземлились за спиной опешивших арбалетчиков.
Почувствовав дикий азарт, Корни выхватил дангиены, он не причинял вред, только лишь выбивал арбалеты из рук. Мелт же бил в единственное неприкрытое сталью место — в лицо. Копейщики немного отошли и развернулись, а стрелки поняли, в чем дело, и, побросав бесполезные в ближнем бою арбалеты, выхватили топоры. Этого-то и ждали оба счастливчика, они развернулись и побежали прочь, что было мочи. Гномы рванулись было следом, но спустя пару секунд поняли, что пешком их не догнать, вернулись, схватили арбалеты, спешно зарядили и выстрелили, но расстояние уже было слишком большим, лишь один болт мягко ударился о серебристый скафандр и бессильно упал на землю.
Беглецы переглянулись, улыбнулись друг другу и рванули по направлению к лесу на западе. Они то и дело оглядывались и лишь молча сжали зубы, ускоряя бег, когда из пасти туннеля на полном скаку вылетел конный отряд из двух десятков всадников.
***
Столица находилась в своем привычном состоянии: она спала. Сейчас для этого занятия было самое подходящее время, безлунная ночь подмяла под себя улицы и кварталы, лишь редкие факелы городовой стражи разгоняли мрак.
Впрочем, столица прекрасно могла спать и днем. Вся эта суета, яростные торги, покупки, продажи — все это было сном. Привычным сном, который многие называют жизнью. Но никто не задумывался над этим: ни широкобедрые бойкие торговки, ни вечно усталые ремесленники, ни гордая знать, ни рядовые солдаты — все жили иллюзией, что их жизнь имеет смысл, что она что-то значит и не имеет никакого отношения к такому призрачному явлению, как сон.
У столицы, как и у всех больших городов, был свой элитный квартал. Там жили зажиточные лекари (хотя, незажиточных лекарей встретишь нечасто), очень богатые купцы и прочие представители средней прослойки, той, что между состоятельными выскочками и императором.
Вот в этом самом элитном квартале в глухую полночь промелькнуло десять теней, которые любой стражник назвал бы крайне подозрительными. На счастье стражников, их поблизости не оказалось, а потому тени беспрепятственно добрались до нужного им дома.
— Где-то здесь… — уверенно прошептала одна тень.
— Да, здесь, я чувствую его! — возбужденно зашептала вторая.
— Проклятье! Тут везде защитные ловушки, осторожно!
— Конечно, Хранитель, сейчас уберем… Хм… искусно… — тень что-то зашептала и замахала руками. — Чисто, — сказала она минут через пять, вытирая пол со лба.
— Где же, где же… в какой комнате… — тень осторожно заглянула в окно.
— Да не здесь! Пошли вокруг! — нетерпеливо перебила вторая тень, одергивая первую.
— Тут! Точно тут! — тень едва не заговорила в полный голос от возбуждения.
— Тихо! — угрожающе шикнула другая тень, стиснув руку первой. — Комната пустая?
— Нет, там человек спит, — сказала тень, заглянув в окно.
— Надо убрать, только без шума…
— Может, отравим?
— А если это маг? Он сразу сообразит в чем дело, яд не успеет подействовать и он его обезвредит. А потом шум поднимет.
— Что ж делать-то?
— Может, так достанем?
— Нет, он ослаблен чужой волей, он не в полной силе, так что ничего не выйдет.
— Хранитель, а может просто воткнем ему нож в горло?
— Ты что, слепой? Тут охранных заклятий пять слоев! Ни один нож не проскочит…
— Что ж делать-то?
— Думать!
— Да я и так думаю! Последняя преграда! В одном шаге!
— Давайте его отвлечем! — радостно предложила тень.
— Как? — хором выдохнули три.
— Стучим в дверь, хозяина кончаем, потом один убегает, этот гонится, а мы в окно, за меч и домой!
— Ну, тогда тому одному худо будет…
— А что ж делать-то? Придется жертвовать! Хранитель?
— Хорошо! Пожалуй, ничего лучше мы не придумаем. Зар-Грон, будешь отвлекать. И… ты знаешь, что делать, если нельзя будет избежать пленения или хотя бы схватки.
Одна из теней угрюмо кивнула головой, отделилась от остальных и завернула за угол дома. Через пару секунд послышался стук в дверь, затем едва уловимый хрип и глухой звук упавшего тела. Спящий человек тотчас вскочил и бросился вон из комнаты. Смерть всегда заметна, опытный маг без труда зафиксирует ее вблизи, а этот человек, казалось, знал толк в магии.
— Эр-Зор! В окно! Быстро!
Тень кошкой метнулась в спешно распахнутое окно и спустя каких-то десять секунд точно так же выпрыгнула оттуда, сжимая в руке клинок с гардой в виде черного дракона, укусившего себя за собственный хвост.
— Есть! — шепнула тень. — Бежим на запад!
Отбежав метров сто, тени остановились, принюхались к прохладному запаху ночи:
— Лотос… Зар-Грон… — прошептала тень.
— Его больше нет, уходим! Эр-Зор, помоги замести следы!
Семерка теней стремительно скрылась за домами, а две стояли неподвижно, словно каменные статуи. Через минуту они, словно очнувшись, рванули следом.
Сейчас даже лучший из лучших магов империи не смог бы найти самого блеклого отпечатка следа, самого тонкого запаха, малейших нитей в Тонком мире. Вот поэтому сейчас Аркин стоял в недоумении над кучкой мелкой пыли, в которую превратился улепетывавший от него… кто? Человек? Он так и не увидел. Что это черный лотос, он догадался сразу. Только его аромат превращает плоть, кости — все, в такую бесформенную кучу. Черный лотос… И больше не единого следа.
Утром, когда взойдет солнце, он обнаружит пропажу клинка и в ярости пойдет хоронить лучшего друга, а пока только пыль, и неожиданно спокойный запах ночи, который тушил пожар гнева, но слишком слабой струйкой.
***
Герк прекрасно помнил Третью эпоху, помнил памятью книг, конечно. Коронованный Альганом не мог не помнить времена полного краха эльфов. Он не мог не помнить каждую проигранную битву, каждый разрушенный город, каждого несчастного короля, потому все они были несчастны, потому что все они терпели поражения, все их армии неизменно сдавали город за городом. Он должен был помнить, как панцирная пехота людей сажала на копья их женщин, как похотливые десятники насиловали их прямо на улицах, как надменные и гордые сотники с презрительными улыбками на уродливых лицах смотрели на это, молчаливо поощряя грабеж, убийство и разврат. Он должен был помнить, чтобы мстить. Месть немыслима без памяти, которая непрерывно подбрасывает хворост в ее огонь. Чем ярче память, тем жестче месть, тем легче отринуть все и броситься туда, за горизонт, где наслаждающийся победитель спит беззаботным сном Сильного. Разорвать, искромсать, задушить, увидеть в его умирающий глазах прощальный испуг и изумление, а еще сочувствие… именно сочувствие. Только победивший осознает всю бессмысленность мести, только он способен сочувствовать, глядя в кровожадное лицо мстителя.