— А-а-а! Дьявол! — яростно взревел старик-нищий, коротко чиркнув ногтем по блестящему амулету на груди.
Мощная вспышка и сотрясение, Хранитель отлетел на несколько метров, еле успев приглушить фронт ударной волны, двоих еще живых троллей размазало по стволам застонавших деревьев-исполинов, а над поляной, расправив чешуйчатые крылья, монументом возвысился громадный золотой дракон, свирепо дергая хвостом.
— Это тебе не льдинки метать и дождик вызывать! — рыкнул дракон, мешая искры с дымом.
В следующее мгновение пар окутал лес. Пламя из драконьей пасти уперлось в толстенную стену льда — Хранитель все же успел собрать в памяти Второй Поток…
Дракон глубоко вздохнул, набирая воздух в легкие для следующей атаки, и надрывно закашлялся. Он кашлял и не мог остановиться, щуря слезящиеся глаза. Минут через десять кашель прекратился, дракон устало махнул лапой, и пар окончательно рассеялся, но Хранителя уже не было, как он и ожидал.
— Вот сволочь хитрая! — в голосе дракона одновременно сочетались изумление, досада и восхищение. — Пропитал лед какой-то гадостью! Это ж надо додуматься?! М-да, сейчас хрен его найдешь… Ой, что это я, — спохватился дракон и тут же на его месте опять стоял нищий старик, критически оглядывая поляну: обгорелые, изломанные льдом и огнем деревья, черная трава и запах паленого мяса, от троллей не осталось даже скелетов.
— Идиот! — скривился старик, зло сверкнув золотистыми глазами. — Так упустить!.. Тьфу! — он с отвращением сплюнул в золу. — Но как хитер, подлец!
Постояв минут пять и, подумав о чем-то, старик тяжело вздохнул и пошел на запад, особо ни на что не надеясь.
— Фу-у… — Хранитель вытер пот со лба, вновь обретая способность отражать и поглощать свет. Невероятная схватка: каждую секунду до поражения был один маленький шажочек, но он всегда успевал, все время ему везло, каждый раз он угадывал. Единственный шанс из ста, и он его использовал.
— Это судьба… — прошептал Хранитель.
Все его спутники были мертвы, атрилловое зеркало слепо, реголдов не было. Подумав немного, он все же решил дожидаться величественных птиц здесь.
***
— Так-то, внучек, ничего кроме худого, не приносит власть и жажда ее в особенности. А отец твой не уразумел истины этой, а потому и вышло все не так…
"Тяжкие испытания на прочность ложатся на тех, кто стремится к повелеванию силами природными или просто волей чужой. Испытания не зря даются, ибо только годный способен к власти и грамотному использованию ее. Искушение малой толикой власти надобно проводить, тогда и выяснится годность.
Жестокость и сила власти не помеха, в случаях особых большую пользу принести могут, как и уверенность. А вот злоба, корысть и тугомыслие с властью совместимости не имеют, только вред от них немалый.
Наделение властью никак нельзя из виду терять, иначе непоправимые последствия возможны и сдвиги непотребные. Только в нужные руки, только сильным, только подходящим".
— Так-то, внучек, такой оставляю тебе завет…
Глава 15
"Милый мальчик, ты, так весел, так светла твоя улыбка,
Не проси об этом счастье, отравляющем миры,
Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,
Что такое темный ужас начинателя игры!"
Хайф испытывал странные ощущения… Что-то незримое, какая-то сила наполняла его тело, пронизывала мозг, окутывала душу. В сознание проникали причудливые образы, непрестанно меняясь и переплетаясь с реальностью. Хайф с трудом продирался сквозь частокол нового, его мозг через силу вбирал информацию, а образы менялись с немыслимой частотой…
… дракон… темно-синий, неправдоподобно огромный летит над… городом… высокие… минареты?.. башни?.. Словно копья в теле неба… Ярко, вспышка… несметные армии у стен… гибнут… гибнут с восторгом… с восторгом скривив губы полков в немой усмешке презрения… смерть… черное… смерть — ничто… огненный шар разносит в клочья дракона… удивление… последний взгляд… Вспышка, ярко… неимоверно высокий и худой в бледном балахоне… голубой… смеется… говорит… СТИХИЯ!.. голубой и прозрачный — символы… небо… символы неба!.. Вспышка, ярко… один против троих, хотя он и сам третий… третий, его так зовут… смерть… но ведь смерть — ничто?.. пустыня… ветер… зной… песок, мелкий, как… что?.. противно… СТИХИЯ!.. Что?.. СТИХИЯ!.. Что??! А-а-а!.. Боль… голубой и прозрачный — символы неба!.. СТИХИЯ!.. ТРЕТЬЯ СТИХИЯ!..
Хайф потряс головой, мысли прояснились и неясные, ускользающие символы исчезли. Он вяло посмотрел на клинок, который сам прыгнул в руку. Витиеватые руны вдруг стали однозначно понятными, словно он всегда знал их. "Сабля тысячи вихрей" — надпись на одной стороне лезвия. " Сила в каждом вдохе" — надпись на другой стороне.
Хайф не умел читать, ни один погонщик не умел читать, а эти руны были древнее любого из существующих ныне государств и народов. Оцепенение и восторг, радость познания и гордость — вот что чувствовал он, погонщик верблюдов из бедной семьи. Он впервые почувствовал себя выше, он впервые почувствовал себя кем-то, и это вызывало эйфорию. Сабля Тысячи Вихрей на поясе внушала уверенность, кольцо на все еще свербящем мизинце давало ощущение силы, а амулет — безопасности.
Хайф с наслаждением сделал вдох, глубокий, как небо, легкий и надрывный одновременно. Он задержал дыхание и наслаждался этим вдохом, впитывая силу и власть. "ВЛАСТЬ!" — мозг озарился вспышкой. Этот вдох давал ему власть, первозданную и абсолютную, незапятнанную грязными руками помощников, только сам, только Он. Его Власть, Его Сила! Губы Хайфа тронула легкая усмешка, когда он осознавал свое превосходство на всем, даже природа, даже страшная пустынная буря сейчас стояла перед ним на коленях, умоляя не лишать ее той толики, малой толики Силы, что была в ней. Он лишь улыбался, язвительно и колко, величественно оставляя буре ее мощь, а та тихо уползала, благодарно поскуливая, словно пес перед Хозяином.
Хайф нежился в потоках знойного ветра, впитывая Силу, впитывая мощь и обретая Власть. Каждая клеточка его тела жаждала воздуха, он хотел раствориться в нем, улететь ввысь, навстречу бездонному голубому небу, но что-то держало его… Что? Он с тревогой осмотрелся по сторонам, словно кто-то действительно мог удержать его, а потом Хайф понял, что его держит… Власть! В самом деле, зачем ему она на небесах? Кем там повелевать? Кого приносить в жертву самой себе? Только здесь могло найти себя ВОПЛОЩЕНИЕ… ПЯТОЕ ВОПЛОЩЕНИЕ ТРЕТЬЕЙ СТИХИИ.
***
Форпосты всегда мрачны, Северный не являлся исключением: тяжеловесные стены на пару с башнями-исполинами хмуро давили на всех, кто не был знаком с городом, всепоглощающая серость камня холодила душу, подслеповатые окна корявых домов просто отталкивали.
Мелт с неприязнью осматривал улицы, ловил на себе мимолетные удивленные взгляды, пугливо прятавшиеся, лишь он поворачивал в их сторону голову. Грязь и смрад угнетающе действовали на капитана дальней разведки, он никогда не видел изнанки того средневековья, лишь наивные сказания о великих героях, благородных воинах, величественных замках, каких-то парадных и нереальных битвах… Почему-то о быте нигде не упоминалось, а здесь… Столкнувшись лицом к лицу с городом-крепостью, заглянув в его нутро, капитан понял, в каком мире ему предстоит жить.
Его передернуло, мучительно придавил сердце тяжелый камень безысходности. Он глубоко вздохнул мутный воздух, стало чуть полегче.
— Не стоит, человек… — Мелт почувствовал, как на его плечо легла крепкая рука Стилдата.
Капитан взглянул на него: вечно печальное лицо, грустная полуулыбка с легким налетом, с усталой попыткой ободрения.
— Что не стоит?
— Не надо помнить прошлое, в которое нет возврата, не надо жалеть себя, просто живи настоящим, тогда будет легче.