Гису после школы сидел расслабленно на земле с травинкой в зубах. В руках у него было тюльпанное удилище без катушки. К его концу он привязал кусок лески, а поплавок сделал из пробки от вина.
— Знаешь, — произнес Чан, сидевший рядом. — Это максимально странное занятие.
Парень сидел с такой же самодельной удочкой, но в отличие от Хегай, вид у него был максимально пришибленный.
— Ты ведь не думаешь наловить тут рыбы? Это ведь городской канал. Тут… не может быть рыбы.
— Вообще-то может, но ты прав. Даже если что-то поймаю, то врят ли буду есть, — хмыкнул Гису. Тут же вытащил крючок из воды и перекинул повыше по течению.
— Тогда зачем мы тут сидим? — спросил Ан и повторил движение за Гису.
— Я медитирую, — спокойно ответил парень и приподнял бровь от того, что поплавок медленно пошел ко дну. Потянув удилище, он вытащил из воды старую подошву от кроссовка. — А ты просто отказался сидеть один дома.
— Я думал медитация — это что-то другое, — хмуро произнес Чан.
— Каждому свое, — беспечно пожал плечами Гису и отцепил от крючка ботинок. Он откинул его к куче другого мусора, и снова закинул удочку. — Кому-то нужны ароматические свечи и мантры, а мне хватает удочки и плывущего по течению поплавка.
— И часто ты медитируешь?
— Нет. Только когда надо подумать.
Ан качнул головой и тоже задумчиво уставился на поплавок.
— Как твоя работа? — спросил Гису спустя пару минут тишины.
— Странно, — коротко ответил Чан, немного задумался и произнес: — Я никогда не думал, что цементный завод настолько… странное место.
— Почему?
— Огромные машины размером с дом, шум, грохот и… Я всегда думал, что цемент делают из известняка и глины. А там еще гипс и еще какие-то присадки. Это сложная технология. Там работают люди с высшим образованием. Да, есть обычные работяги, но все вместе это… очень сложный механизм.
— Что больше всего удивило?
— Наверное мельница, — пожал плечами Ан. — Мельница и то, как все отлажено. У каждого своя работа. Каждый знает что делает. Температура, линии подачи, концентрация нужных веществ… Все четко, ровно и сумасшедших объемах.
— Интересно было?
— Да, — кивнул Чан.
Вновь повисла пауза. Парни синхронно перекинули удочки.
— Я много думал над тем, что ты сказал, — произнес он спустя минуту тишины. — Я крутил и так, и сяк, но… Если я попытаюсь перекрыть бетон отцу, то это будет очень сильным ударом по компании семьи. Даже если не перекрою, то создам угрозу.
— И?
— Это будет удар по семье, — задумчиво произнес Чан. — Я не хочу бить по семье.
— А что ты хочешь? — взглянул на него Гису. — По настоящему.
— Хочу чтобы отец называл меня сыном, а не…. — тут он осекся, покосился на Гису и умолк. Молчал с минуту, а затем произнес: — Хочу, чтобы отец воспринимал меня как равного старшему брату. Возможно и лучше чем брата.
— Ты хочешь, чтобы отец считал тебя лучше брата? — удивленно взглянул на него Хегай.
— Наверное… — пожал плечами Чан. — Да, думаю так.
— А проблемы в этом не видишь? — спросил Гису.
— В чем? В том, как сделать так, чтобы отец считал меня лучше брата?
— Нет. В самом желании. Тебе не кажется это… странным?
Ан нахмурился, перекинул снасть повыше по течению и мотнул головой.
— То есть ты отрекся от семьи, лишился спокойной жизни ради того, чтобы… Чтобы какой-то человек поменял свое мнение о тебе?
— Это отец.
— Пусть отец, но… — тут Хегай встряхнул головой. — Серьезно? У тебя нет желания жить так, как хочешь ты? Любить ту, что любишь ты, решать как тебе выглядеть и что делать самому? Нет?
— Ну, если отец изменит свое решение, то…
— А у твоего брата есть свобода выбора? Он может решить на ком жениться? Он сам решает что ему делать и как жить? — перебил его Гису.
Чан промолчал. С минуту он хмурился, после чего произнес:
— Выбора больше, но он не свободен, — в итоге произнес он.
— Он тоже в клетке, как и ты. Только у него клетка побольше, — с усмешкой бросил Хегай.
Чан задумался. Тишина длилась около двух минут, прерываемая звуком автомобилей, что изредка проезжали по дороге мимо них.
— И что мне тогда делать? — тихо спросил Чан.
— Для начала стоит понять, что ты хочешь делать в жизни, — пожал плечами Гису. — Это на самом деле сложно. Иногда люди умирают от старости, прожив всю жизнь по чьей-то указке. Как одеваться, как жить, на ком жениться. Ходили всю жизнь на нелюбимую работу, спали с человеком, которого не любили. Это не плохо, для кого-то это вполне приемлемый путь. Но… если ты никогда не был в море, как ты узнаешь, что хочешь до конца дней ощущать соленый вкус на губах и щуриться от ветра в лицо? Или как ты узнаешь, что хочешь умереть точно зная, что твои булочки с корицей лучшие в мире, если никогда не замешивал тесто?