Последним был Пак. Он вышел вперед, к микрофону и обвел взглядом зал. Людей, не поднявших руки были единицы. Йонг выпрямился, а затем произнес:
— Ученики школы Дайвегу! Я, Йонг Пак зову вас на битву! На битву, в которой невозможно победить… — Подняв руку вверх с зажатым кулаком он с утробным рычанием и хрипом, словно внутри пробудился дракон заорал: — ВОЙНА!
Мужчина лет сорока с рваным шрамом зашел в подсобку и оглядел ее. Быстро найдя взглядом швабру и ведра, он подхватил их и направился в сторону коридора.
Привычным движением, он сунул швабру в ведро, повернул в специальной сетке, чтобы отжать и уже хотел было начать мыть пол, но тут в его кармане затрезвонил старенький телефон. Достав его и взглянув на абонента «Бостон», он сбросил вызов и приступил к мойке.
Плавное движение швабры, шаг за шагом и перед ним пол начал покрываться влагой, но не прошло и минуты, как телефон зазвонил вновь.
Уборщик тяжело вздохнул, достал его, взглянул на того же абонента, после чего принял вызов и заговорил на английском:
— Бостон, я же сказал — нет.
— Зря ты так, — отозвался голос в трубке. — Может хотя бы послушаешь?
— А ты сможешь сказать что-то новое? — хмыкнул мужчина опершись на швабру.
— Тройной тариф. Африка. Охрана. Я уже перетряхнул всех кого мог. У нас нет снайпера в группу, а без него…
— Как кобель без члена, — со вздохом закончил фразу мужчина.
— Послушай, я знаю — восемнадцать дырок в теле хороший намек от судьбы, но… Что ты теперь делаешь, Перец? Чем ты занялся, чтобы успокоить свою душу? Я знаю, ты можешь уехать с войны. Можешь отказаться от прошлого, но оно от тебя никогда не откажется. Война из тебя никогда не уйдет, слышишь?
— Слышу, — отозвался мужчина.
— Так, чем ты занят?
— Мою полы в элитной школе, — хмыкнул мужчина.
— И как? Помогает?
— …
— Ты больше не просыпаешься посреди ночи? не ищешь свою винтовку?
— …
— У тебя под подушкой не лежит пистолет, Перец?
— …
— Ответь, слышишь? Ты больше не садишься в кафе в дальний угол, чтобы угол обзора был получше? Не боишься окон в пол, потому, что укрыться негде? Почему молчишь, Перец?
— Я в порядке, — ответил уборщик и закончил вызов.
Мужчина выключил телефон, перехватил швабру и со смурным настроением продолжил свое медитативное занятие.
Небольшой шаг назад, швабра идет в одну сторону. Еще один шаг и уже в другую.
— Война! — закричали где-то вдалеке детские голоса. И это было неожиданно.
Уборщик и бывший наемник, замер со шваброй в руках. Он медленно оглянулся назад, туда где находился спортивный зал.
— «Показалось?» — Пронеслось в его голове.
— Война! — снова донесся крик с той же стороны.
Мужчина молча, с хмурым видом направился на звук, сам того не осознавая, перехватив швабру на манер винтовки. Подойдя к залу, он приоткрыл дверь и заглянул внутрь.
Сотни детей, заполнившие зал стояли вскинув над головами сжатые кулаки. На сцене стояло еще четверо с таким же жестом.
— Война! — снова грянули хором все ребята.
Бывший наемник прикрыл дверь, сделал пару шагов назад и опустил взгляд на швабру у себя в руках, что он продолжал держать на манер винтовки.
Несколько секунд он так и стоял, после чего достал телефон и набрал номер.
— Алло, Бостон? Предложение еще в силе?
— Может все же с нами, мам? — спросил Гису взглянув на мать.
— Нет, солнце, — улыбнулась женщина. — Я сегодня что-то вымоталась. Пойду спать.
Парень пожал плечами и взглянул на Чана, что вдумчиво и аккуратно раскладывал на тарелке печенье.
— Какая-то странная традиция, пить чай с печеньем на ночь, — произнес Хегай.
— Так лучше засыпается, — ответила Мун Хё На. — Я стараюсь блюсти фигуру, слежу за питанием, но засыпать на голодный желудок — выше моих сил.
— Я слышал, что есть на ночь вредно, — вмешался Чан, не отрываясь от своего занятия. — Типа толстеют и прочее.
— Толстеют не от еды на ночь, а от того, что не считают калории, — хмыкнула актриса. — Все в итоге сводится к одному. Сколько съел и сколько потратил.
— Дебет и кредет, — кивнул Гису и вздрогнул от звонка в дверь. — Это кого там еще принесло… Так, стоп.
До хозяина дома дошло, что звонок был в дверь, а не в домофон и он с тревогой на лице отправился к двери. Взяв в руки электрошокер, он потянул ручку и открыл дверь.
— Минсу, — приподняв одну бровь произнес он. Девушка была одета в платье. Приличное и без следов молнии, с помощью которой его можно было резко снять. Более того, на плече виднелся краешек лямки лифчика, что для нее было вообще не свойственно.