Властитель Мацудайра кивнул, похоже, удовлетворенный отчетом, в особенности потому, что Сано снял с него обвинения в убийстве главного старейшины Макино и подтвердил вину Янагисавы в смерти Даемона. Однако Сано сомневался, что властитель Мацудайра забыл, как он оскорбил его во время расследования. Сано был уверен, что судьба его уже решена.
Сёгун тоже кивнул, будто марионетка в руках властителя Мацудайры.
— Ну, я рад, что мы… э-э… с этим разобрались, — заявил он, словно убийства и расследование были досадными, но мелкими неприятностями. Его, казалось, больше не волновала смерть старого друга и бывшего наследника. — Но остается еще кое-что. — Он повернулся к Сано. — Я… э-э… потерял канцлера.
Сёгун вздохнул в мимолетной грусти по Янагисаве. Сано догадался, что Токугава Цунаёси не совсем понимает, почему канцлера отправили в ссылку, он до сих пор не знает о войне между двумя фракциями и обстоятельствах, приведших к изгнанию Янагисавы.
— Мне нужен новый канцлер. После долгих раздумий… э-э… я решил, что им будете вы.
У Сано отвалилась челюсть. Вначале он подумал, что не так расслышал. Пришлось повторить слова сёгуна про себя, чтобы поверить в них. От потрясения он потерял дар речи. Его не лишили должности, а подняли до высшего поста в бакуфу! Силы, низвергнувшие канцлера Янагисаву в пропасть, вознесли Сано до небес. Сано заметил, что сёгун и все собравшиеся с нетерпением ждут его ответа.
— Ваше превосходительство, это великая честь для меня, — выдохнул Сано, у которого кружилась голова от внезапного, непостижимого и быстрого взлета. — Тысяча благодарностей!
Он сознавал, что должность канцлера — высшая ступень самурайской карьеры, но был слишком ошеломлен, чтобы раздумывать над последствиями такого назначения и своим к нему отношением.
— Могу я спросить… что заставило вас именно меня почтить высокой честью служить вашим канцлером?
— Насколько я знаю, вы никогда мне не вредили, — сообщил сёгун. — И я… э-э… неплохо переношу ваше общество. Вот я и решил, что вы подходите не хуже, чем кто-то другой.
Легкая похвала и недостаточная причина. Сано вопросительно взглянул на властителя Мацудайру.
— Мы все согласились, что вы самая подходящая кандидатура, — сказал властитель Мацудайра за себя и старейшин. Потом одарил Сано саркастической улыбкой. Старейшины кивнули, вроде бы без желания, но покорно. Ёритомо смотрел на Сано со смесью страха и надежды. — Ваше поведение во время расследования послужило решающим фактором.
Сано запоздало подметил, в каком порядке сидят властитель Мацудайра, старейшины и Ёритомо. Старейшины Юмори и Охгами, союзники властителя Мацудайры, сидели рядом с ним. Старейшины Като и Ихара, когда-то преданные канцлеру, расположились ближе к сыну Янагисавы. Хотя бой закончился, война не угасла. Остатки фракции Янагисавы сгруппировались вокруг Ёритомо, заменившего отца. Они использовали мальчика — и его близкое к сёгуну положение, — оспаривая власть над Японией у властителя Мацудайры. Они уже нашли свое место в новом порядке. И наконец Сано понял, отчего обе стороны предпочли его в качестве верховного руководителя бакуфу.
Его мастерство, достижения, преданность Токугаве и ум не имели никакого значения. Во время расследования Сано доказал, что может работать с обеими фракциями, не покоряясь ни одной. Независимость и стойкость к принуждению делали Сано единственным приемлемым для обеих сторон человеком. Ни та ни другая фракция не позволила бы выбрать кого-то из преданных сопернику людей. Он получил место канцлера по умолчанию.
— Мои поздравления, досточтимый канцлер Сано, — проговорил властитель Мацудайра. — Желаю вам удачи в управлении делами страны. Пользуйтесь своей властью мудро, — добавил он предостерегающим тоном.
Сано вдруг понял, какой груз на него лег. Канцлер обязан следить за множеством департаментов правительства, а Сано едва знаком с их деятельностью. Он, которому раньше подчинялось не более сотни сыщиков, теперь должен надзирать за бесчисленными враждующими бюрократами. Поддерживать ход громадного, неповоротливого и продажного механизма Токугавы. Принимать важные решения за сёгуна и угождать ему. А если этого недостаточно, еще и идти по узкой, опасной тропе меж двух соперничающих фракций, пытаясь удовлетворить обеих, никого не оскорбляя.
Вот и славная награда за беспристрастность во время расследования убийств.
— Подойдите, канцлер Сано, — поманил сёгун. — Сядьте здесь.
Он указал на пол у помоста, между Ёритомо и властителем Мацудайрой.
Сано встал. Он знал, что не откажет. Он не мог вернуться к положению сёсакана, удобство которого оценил только сейчас. Долг и честь подтолкнули его вперед. Сано занял место во главе бакуфу.
На Эдо опустились сумерки. По всему замку в сторожевых башнях, на стенах, вдоль улиц и на воротах горели фонари и факелы. От тумана и измороси вокруг света сияли ореолы. Топот копыт отдавался эхом по проходам — ехали патрульные и торопились домой чиновники. В городе, где мерцало еще больше огней, трезвонили храмовые колокола. Но в поместье канцлера Янагисавы было темно и безмолвно, как в могиле. У ворот исчезли часовые, с крыш — лучники, из башен — стражники. Дождь капал с деревьев и исчезал в тенях, заполнивших лабиринт пустых зданий.
К поместью направлялась процессия из паланкина, восьми конных самураев с фонарями и нескольких слуг, которые несли веши. У ворот они остановились. Сано спрыгнул с лошади. Рэйко выбралась из паланкина. Они встали вместе и посмотрели на каменные стены, выросшие перед ними.
— Добро пожаловать в наш новый дом, — сказал Сано. Когда Сано сообщил ей, что его назначили канцлером,
Рэйко от потрясения едва не лишилась чувств. Но теперь она уже смирилась с невероятным карьерным взлетом мужа — и переменами, которые он вносил в их жизнь.
— Как щедро со стороны сёгуна отдать тебе поместье канцлера Янагисавы, — заметила Рэйко.
И все-таки ей не хотелось покидать особняк, в котором они с Сано прожили все четыре года брака, где она родила сына. Поместье канцлера казалось враждебным, зловещим и пропитанным недобрым духом четы Янагисава. Рэйко было неприятно переезжать сюда.
— Без этого подарка я вполне бы обошелся, — эхом откликнулся Сано на мысли жены.
— Я до сих пор не могу поверить, что одно случайное убийство может иметь такие грандиозные последствия, — задумалась Рэйко.
Сано горько, сокрушенно улыбнулся:
— Политическая иерархия власти коренным образом изменилась. Мой первый вассал и дорогой друг борется за жизнь. Я достиг вершины славы. Ничего этого не было бы, если бы не главный старейшина Макино и его товарищи по играм.
Рэйко подумала о надушенном рукаве, символе женской сексуальности, о мягкой и податливой, но могучей силе, которая способна низвергнуть и сломать самых влиятельных из мужчин.
— Макино не знал, как умрет, но ему бы понравился большой переполох, который произвели его смерть и письмо, — заметил Сано.
— Тебе так уж претит быть канцлером? — спросила Рэйко.
— Нет, если я смогу использовать власть во благо, — ответил Сано. Он ласково улыбнулся, встретившись с ней взглядом. — А тебе так уж претит быть женой канцлера?
Рэйко любила его за готовность видеть самое лучшее в любой ситуации и исполнять с честью свой долг. Она решила, что о будущем подумает позже.
— Нет, пока ты рядом.
Сано крикнул сыщикам открывать поместье. Они распахнули толстые, тяжелые ворота, окованные железом. Внутри все покрывала тьма, хоть выколи глаз. Сано взял у одного из своих людей фонарь, и они с Рэйко вошли в поместье канцлера.