— «Уз.», «уз.»! Неужели нельзя было по-человечески написать! — Я прикрыла слезящиеся от напряжения глаза и откинулась на спинку кресла. — И вообще, что это за «крп.», «крм.»? Сами они «крп.»! «Крп.»... — Тут я осеклась, а потом счастливо рассмеялась: — Ну конечно же! Как я сразу не догадалась?! Это же так просто! Клава, я в институте подобным образом лекции писала!
Клавдия настороженно на меня посмотрела и уточнила:
— Шифровала, что ли?
— Не шифровала, а сокращала! Ну-ка, произнеси вслух несколько раз подряд это самое «крп.». Что получается?
— Крп, крп, крп... — послушно забубнила Клюквина. С полминуты она каркала, а потом произнесла: — У меня ничего не получается, кроме карпа. Но при чем здесь рыба?
— Не карп, Клава! «Крп.» — это коррупция! Теперь поняла?
По лицу сестры было заметно, что она ничего не поняла, хотя и старалась изо всех сил. Пришлось объяснять ей на пальцах:
— Сосредоточься и ответь, как тебя зовут?
— Клава... — последовал немного растерянный ответ. — Афанасия, ты, по-моему, слегка того, перенапряглась. Может, не стоит так усердствовать?
— Не волнуйся, на самом деле все не так сложно. Значит, говоришь, тебя зовут Клава?
— Ну... в некоторой степени. По крайней мере, еще утром я была уверена в этом. — Клюквина, видно, решила, что с головой у меня наметились проблемы, и не желала волновать «больную».
— А теперь убери из своего имени гласные! Ну? Получается...
После несложных умственных упражнений Клавка выдала решение:
— Клв... — и немедленно возопила: — Афоня, ты гений! А что такое «крм.»? Нет, подожди, я сама попробую. Крм, крм, крм... Карман, что ли?
— Не карман, а криминал! Ну, теперь почти все ясно. В графу «дела» занесены неприглядные делишки наших министров! Связь с криминалом, коррупция, лоббирование нужных законопроектов, бизнес... В общем, идеальный материал для шантажа.
Клавдия недоверчиво хмыкнула:
— Может, оно и так. Тогда объясни мне, убогой, что значат «уз.» и «сч.»?
— «Уз»... не знаю пока, а «сч.»... Счет.
— Какой счет?
— В банке, Клава! И, скорее всего, за рубежом. Сама посмотри, у всех министров и у их замов в «делах» имеется «сч.». Значит, у товарищей есть большие бабки и их можно доить. Сумма — это цифровое выражение намерений шантажиста!
— Прекрати разрушать мне мозг своими мудрыми высказываниями! — возмутилась Клавдия. — Изволь изъясняться по-человечески!
— Попробую, — вздохнула я и приступила к объяснениям. Если опустить мои эмоции, то коротко они сводились к следующему.
Некто, назовем его Мистер X, каким-то образом стал обладателем очень ценной информации, а именно: чем занимаются слуги народа в часы досуга. А занимаются они весьма неприглядными делами! Что поделать? Это закон жизни — заступил на службу народу, изволь предаться разврату! Мистер X быстро сообразил, что на пороках чиновников можно неплохо заработать, и даже установил свои тарифы на каждое неблаговидное «дело». Главное, чтобы господам чиновникам было чем расплачиваться. Впрочем, как следует из «ведомости», недостатка в средствах они не испытывают.
— У меня вопрос, — подняла руку Клавдия.
— Валяй...
— А доказательства? Чтобы шантажировать таких людей, нужно иметь железобетонные доказательства! Ведь просто так не придешь к какому-нибудь Ивану Иванычу и не скажешь: давай, мол, бабки, я все про тебя знаю.
— Правильно мыслишь, — похвалила я сестру, отчего лицо ее просияло и она гордо расправила плечи. — Это значит — что?
— Что?
— У Мистера X доказательства имеются! Единственное, чего я не могу понять: какова роль исполнителей? Какова их задача? — я в задумчивости потерла переносицу и вновь уткнулась в монитор в надежде отыскать ответ на этот непростой вопрос.
Чувствительный удар по спине заставил меня оторваться от созерцания «ведомости» и задохнуться от возмущения:
— Ты чего дерешься?!
— Афоня, я все поняла! — радостно сообщила Клавдия. — Мы пошли не тем путем. Почему мы уперлись в одну-единственную версию?
— У тебя есть другие? — ворчливо поинтересовалась я, потираясь ушибленным местом о спинку кресла. До чего ж у Клавдии рука тяжелая, чисто отбойный молоток!