— Зачем? Для какой цели это может быть нужно?
— Мы не всегда видим доску целиком, перед тем как начать играть. Чем больше у нас фигур, тем сильнее позиция. Когда придут наши друзья, мы постараемся быть во всеоружии.
Габриэль скрипнул зубами.
— Мне необязательно нянчиться с какой-то богатой сучкой. Я здесь для миссии. Чтобы на самом деле что-то сделать.
— Я прошу тебя довериться мне еще раз. — Голос Симеона звучал твердо и властно. Он ожидал повиновения. — Ты доверяешь мне?
Симеон никогда не подводил Габриэля, никогда не лгал ему и не разочаровывал. Симеон дал ему цель, привел в дело. Габриэль доверял Симеону свою жизнь.
— Конечно.
Симеон выдержал паузу, повернувшись лицом к Габриэлю. Положив руку на плечо Габриэля, он произнес:
— Помни, почему ты здесь. Помни свою причину.
Габриэль никогда не забывал, ни на минуту, ни на один день. Его ненависть всегда оставалась с ним, его гнев напоминал живой провод, искрящийся и опасный.
— Не позволяй себе заблуждаться, — предупредил Симеон. — Красивый фасад — это их оружие, их маскировка. Помни, кто эти люди. Помни, что они сделали.
Габриэль помнил.
Скоро они все заплатят.
***
Там, снаружи, на прогулочной дорожке пятой палубы, небо было ясным, море — синим и колышущимся как шелк.
На такой высоте, на таком корабле, в такой яркий, чистый день, как сегодня, Габриэль мог почти поверить, что мир прекрасен и совершенен. Он почти поверил, что уродство его дома всего лишь дурной сон, кошмар, от которого можно проснуться.
Почти.
Мимо Габриэля пронесся робот.
— Извините, — произнес он, выруливая на прогулочную дорожку. Сервисный бот выглядел до жути реалистично: кожа без пор, сделанная из силикона, синтетические волосы и металлические феррожидкости обеспечивали плавные, человекоподобные движения. Очень скоро эти металлические головы займут все должности на корабле. Они уже украли половину рабочих мест в штатах.
Габриэль стиснул зубы и вытеснил мрачные мысли из головы. Ему оставалось лишь немного потерпеть. Скоро.
Он помахал своему младшему брату, который, прислонившись к стеклянным перилам, его ждал. Они ходили на дорожку по крайней мере два раза в неделю. Большинство людей бегали на виртуальных дорожках на седьмой палубе, но им обоим больше нравилась реальность, чем технологии. И это было их время, чтобы встретиться и наверстать упущенное. Чаще всего они виделись в комнате отдыха экипажа, но это совсем не то же самое.
— Я писал тебе, — проворчал Мика, поправляя очки.
— Извини. Слишком задержался с Терезой Веласкес в океанариуме. — Девушка всегда служила легким оправданием, и Мика верил в него без колебаний.
— Может там есть какой-то волшебный афродизиак, о котором я не знаю?
Габриэль усмехнулся.
— Это коммерческая тайна.
Мика закатил глаза. У них с Габриэлем были одинаковые темные вьющиеся волосы, полные губы и бронзовая кожа, но если Габриэль отличался резкостью и энергичностью, то Мика был мягким и чувствительным.
Габриэль указал подбородком на потрепанную мягкую обложку в руках Мики. Брат оставался единственным человеком, из всех знакомых Габриэля, кто все еще читал книги, которые можно держать в руках.
— Что читаешь на этот раз?
— «Сердце тьмы» Джозефа Конрада.
— Ты вообще берешь что-нибудь веселое и легкомысленное?
Мика пожал плечами.
— Ну, могло быть и хуже. У меня ещё есть «Моби Дик».
Габриэль засмеялся.
— Ладно, ты выиграл. Как работа?
— Все так же. Хорошо. — Мика не любил жаловаться. Он был добродушным и уравновешенным, из тех, кто приветствует хорошее и старается не думать о плохом.
Когда они шли, навстречу им, грациозная, как лебедь, выплыла девушка в цветастом саронге, в правой руке у нее болтался маленький футляр со скрипкой. Девушка была красива, с тонкими чертами лица, молочно-белой кожей и длинными белокурыми волосами, колыхавшимися до пояса.
Габриэль ее узнал. Амелия Блэк. Дочь председателя Коалиции.
— Надеюсь, у вас будет замечательный день, — обратился к ней Габриэль, отбросив неприязнь и сверкнув своей фирменной улыбкой с ямочкой на левой щеке, которую, казалось, обожали все девушки. У него никогда не возникало трудностей с противоположным полом. Но ему было на это плевать. Он не мог себе позволить никаких увлечений.
Она на секунду растерялась, под синими солнцезащитными очками застыло холодно-сдержанное выражение.