– Я сама вас к нему отведу! – сказала Орла Дубблин.
На том и порешили. Она повела их к центру Воздушной Гавани, где такси на воздушных шарах дожидались пассажиров, направляющихся вниз, в наземные города.
Пока такси снижалось к Мурнау, Рен болтала без умолку о героических деяниях Летучих Хорьков, чьи крошечные, словно мошки, летающие аппараты отчаянно бросались в атаку на гигантские воздушные истребители над Брайтоном. Том не слышал ни слова. Был слишком занят мыслями о загадке Клитии Поттс. Где порт приписки ее дирижабля? Зачем она скупает олд-тек и лекарственные средства? Да еще и скот?
Ответ пришел ему в голову недавно, когда Том лежал без сна, в который раз вспоминая ту встречу в Перипатетиаполисе. И сейчас, когда он обдумывал то, что узнал в портовом управлении, та же мысль мелькнула вновь. Дикая, неправдоподобная мысль. Том не решался ей поверить. Боялся – вдруг это говорит его собственная ностальгия по Лондону, а не холодный взвешенный анализ фактов. Нужно сперва узнать, что скажет профессор Пеннироял, решил Том. Возможно, Пеннироял вспомнит что-нибудь такое об «Археоптериксе» и его владелице, что подтвердит или опровергнет теорию Тома.
Теперь он с нетерпением ждал встречи со своим убийцей.
Глава 9
Завтрак у «Муна»
Воздушный шар-такси приземлился на площадку возле бронированной дверцы в наружном корпусе Мурнау. Здесь их встретили стражники и множество вопросов. Стражники были вежливые, но не спешили пропускать на Второй ярус подозрительных личностей вроде Тома и Рен даже после того, как Орла Дубблин за них поручилась и предъявила именную саблю – награду за то, что сбила три истребителя Зеленой Грозы в битве над Бенгальским заливом.
Наконец она вышла из себя и рявкнула:
– Они давние друзья профессора Нимрода Пеннирояла!
Этого оказалось достаточно. Стражники из просто вежливых стали прямо-таки приветливыми. Один позвонил командиру, и через минуту Том, Рен и мисс Дубблин уже входили в лифт, направляющийся на верхние ярусы.
Во время перемирия в Мурнау завели обычай днем открывать амбразуры в броне, впуская солнечный свет. И даже так на Втором ярусе было полутемно. Тому и Рен то и дело попадались пустыри в тех местах, где целые улицы были разрушены ракетами и пилотируемыми бомбами. В уцелевших домах оконные стекла были заклеены крест-накрест полосками бумаги – это делало их похожими на изображения пьяниц в комиксах. Стены были сплошь покрыты плакатами и сделанными по трафарету надписями, и даже без знания новонемецкого нетрудно было понять, что все они призывают молодежь вступать в ряды Абвертруппе[9] – вооруженных сил Мурнау. Судя по всему, большинство молодых людей откликнулись на этот призыв: они были одеты в красивые темно-синие мундиры. А те немногие, кто в штатском, были без руки, или без ноги, или без половины лица, или в кресле на колесиках, и у всех медали, доказывающие, что они свой долг борьбе с Грозой отдали как полагается. Много было и девушек в военной форме, хоть и не такой роскошной, как у мужчин.
Орла Дубблин сказала:
– Женщинам в Мурнау не разрешают воевать, бедненьким. Они работают на фабриках и в районе двигателей, а к орудиям допускаются только мужчины.
Они пересекли площадь под названием Вальтер-Мёрс-Плац[10] и подошли к высокому, узкому зданию кафе «У Муна». Амбразура с открытым щитком на соседней улице впускала яркий солнечный свет, но он уже не мог оживить сухую бурую траву и деревья в скверике посредине площади, зачахшие за долгие годы в тени. Между голыми ветками Рен разглядела фонтаны без воды и ржавеющую без дела сцену для оркестра. Она еще ни разу не видела такого печального города.
Но как только Рен вслед за Орлой перешагнула порог «У Муна», словно попала в совсем другой город. Обшарпанная разнокалиберная мебель смотрелась произведением искусства, а на стенах висели картины, гравюры и фотографии веселящихся людей. Обстановка в кафе напоминала Брайтон, причем сходство было неслучайным. В Мурнау выросло целое поколение молодых людей, не знавших в жизни ничего, кроме войны и долга. Они слыхали, что в других городах жители наслаждаются свободой, и хотели сами тоже ее испытать. За этим они приходили к «Муну» – художники, поэты, писатели и те из Абвертруппе, кто мечтал стать художником, поэтом или писателем. Они изо всех сил старались быть романтичными и богемными.
10