***
– Вот, его зовут Малах. Подобрала у южных врат.
Лилит вталкивает ангела во врачебный кабинет почти взашей, без особых церемоний, и не объясняет больше ничего. Да здесь и не нужны объяснения. Всё прекрасно видно ещё по глазам, а потрёпанный видок картину только дополняет.
– Собираетесь меня пытать? – он немного набирается смелости и начинает стрелять глазами, только после того, как исчезает стальная хватка с его ворота.
– Вот морока-то на мою голову, – Лилит падает в кресло и картинно закатывает глаза. – Доставай вилы, Вельзевул, будем ширять этого недоноска! Эй, парень, ты что-то важное знаешь? Если знаешь, то сразу колись, а то кишки выпущу.
Она вообще не планировала возвращаться в Пандемониум в ближайшее время. Если б не обстоятельства. Если б не этот вот.
– Тише, итак парню нелегко. Тем более, теперь это морока на мою голову. Я тебе помогу, – у адского лекаря успокаивающий голос и резких движений он старается не делать, но когда поднимает руку, ангел всё равно шугается.
И этого «я тебе помогу» он не понимает совсем, как будто оно на другом языке.
Вельзевул и Лилит переглядываются неловко и незаметно, и этого взгляда им хватает, чтобы друг друга понять.
Оглох от боли.
Ещё не пришёл в себя.
Подбирать ангелочков дело неблагодарное. Это как с бездомными животными, только хуже. Не всегда демоны могут им простить, особенно, если есть, что прощать.
– Отчего скинули-то? – Лилит спрашивает так, будто это обычное дело, и не так уж редко бывает.
Ангел что-то бурчит в ответ вроде «не твоё дело» или типа того, он и ругаться-то пока ещё толком не умеет. Научиться – будет костерить всех на чем свет стоит. Со всеми так бывает поначалу. И неважно, гладишь ты их или таскаешь за шиворот.
Лилит пожимает худыми плечами.
Не то чтобы с миром что-то особенное случилось. Мир остался прежним. Малах изменился безвозвратно.
– Не хочешь, не говори.
Она знает, что потом он будет захлебываться слезами, сжимая кружку в дрожащих пальцах, что выложит всё сам, буквально наизнанку вывернет душу.
Но это будет не сейчас.
Потом.
Сейчас он поднимает сухие красные глаза и задаёт такой вопрос, к которому обычно приходят много позже.
– Кто я теперь?
Вельзевул копается в ящике и молчит до тех пор, пока Лилит не подаётся вперёд со вздохом.
– Ну ответь ты ему.
– Никто. Ты теперь никто.
Не то, что бы раньше был кем-то.
– И как... дальше?
– Очень просто: зачёркиваешь все, что было до и живёшь.
Вместо пыточных инструментов демон достаёт бинты и требует повернуться спиной.
Ангел доверчиво поворачивается.</p>