В голове билась лишь одна мысль: «Пресветлая пара, на что же я подписалась?»
*Альянс Единства – объединение пяти великих государств Саронта, Ларийа, Котсуна, Тризона, Борпа, длящееся более 2000 лет. Под их контролем находится весь мир, исключая закрытые государства, скрытые защитной магией, которая не пропускает никого, исключая таэров. После Эпидемии безумия, главы Альянса решили найти главного виновника распространения эпидемии. Подозревают одно из закрытых государств, поэтому создали таэрат.
*Таэры – солдаты с даром невосприятия защитной магии. Входят в таэрат – подразделения для получения сведений о закрытых государствах, что подразумевает под собой сбор полной информации в области политики, экономики и вооруженных сил. Единственные, кто в академии обязательно учат все пять иностранных языков, так как неизвестно на каком языке говорят в закрытых государствах.
Глава 3
Глава 3
Из оцепенения меня вывел голос Ринолы, во время всего разговора стоящей позади меня:
– Мориль, все не так страшно, как тебе может казаться, Мара любит нагнетать обстановку. Я вижу, ты немного ошарашена свалившимися на тебя обязанностями, но не беспокойся. Ты можешь идти домой, со вторым курсом познакомишься завтра. Думаю, они не так страшны, как многие о них думают, – говоря эти слова, она в жесте поддержки положила руку мне на плечо.
Встряхнув ее руку, ни на кого не оглядываясь, пошла к двери. Хотела уже выйти из кафедры, но не выдержала, остановилась и, не оборачиваясь, задала вопрос:
– Тариса, если вы так думаете, то почему не изъявили желание стать куратором таэров? Почему не хотели ничего мне объяснять?
Не знаю, какое у нее было выражение лица, я просто вышла за дверь. Теперь я была уверена, у меня никогда не возникнет желания заводить близкие знакомства на моей кафедре.
Чуть ли не бегом шла по коридору, в надежде поскорее дойти до выхода из преподавательского корпуса. Дорога была недолгой, но я вздохнула с облегчением, когда наконец-то увидела дверь, но внезапно появившаяся из ниоткуда Зира перегородила мне дорогу к ней.
– Куда ты так спешишь, Риль?
– Мне сказали, что на сегодня я могу быть свободна, а теперь будьте добры, уйдите с дороги.
Я чеканила слова, а внутри росла какая-то необъяснимая обида. Умом я понимала, что Зира ни в чем не виновата, не она заставила меня открыть рот и согласиться стать куратором группы студентов, которые, по словам преподавателей, моей кафедры, так жестоко поступили со своими бывшими кураторами, не стоит вымещать мое раздражение на ней.
Но вот обиду, проснувшуюся во мне, никак это не успокаивало. Она была такая же, как в детстве, когда ко мне приходили мысли, посещающие головы таких же детей, как и я.
Ведь все мы, дети-сироты, в какой-то момент начинали думать и никак не могли понять. Почему среди многих десятков тысяч детей бросили именно нас? Неужели мы не достойны любви, не достойны иметь семью и дом? В таком случае, зачем же тогда нам подарили жизнь? Раз не любили, могли бы просто избавиться, как делали многие в прошлом, делают сейчас и будут делать в будущем. Зачем обрекали нас на такую никчемную жизнь?
Многие бы сказали, что мы – неблагодарные и жестокие дети. Вместо того, чтобы жаловаться на нашу жизнь, мы должны благодарить Небеса и Пресветлую пару за то, что есть крыша над головой, еда в тарелке и теплая постель. Но знают ли эти люди, какого было нам?
Жить в приюте в надежде, что вот, стоит чуть-чуть, совсем немного подождать, быть послушным, вести себя хорошо и учиться лучше всех, родители, такие любимые и долгожданные, обязательно придут и заберут. Но многие даже не догадываются, что в какой-то определенный момент, когда просто устаешь ждать и верить, надежда умирает. Говорят, она умирает последней. Но после себя оставляет черную бездонную дыру в душе и глубокие незаживающие раны, невидные людскому глазу. Прожив так долго в приюте без надежды на не то чтобы счастливое, скорее стабильное будущее, мы начали черстветь душой, смотреть на мир реальными глазами и уже видеть его без всяких прикрас.
Тогда, четыре года назад, встретив бабушку Рафи, я все-таки немного изменилась. Эта старушка, стала единственным человеком, кто за всю мою недолгую жизнь смог так глубоко проникнуть в мое сердце, она одна растопила лед в моем сердце и стала моей семьей.