Я с визгом повисла на его шее, а мама, утирая выступившие от смеха слезы, смотрела на нас.
Да, именно с тех пор меня называли только Лиль, потому что я была настолько упрямой, что больше ни на что другое больше не отзывалась. И только из-за меня и моего детского упрямства Рик не знал моего настоящего имени.
Следующее воспоминание перенесло меня в тот день, когда мама рассказала о брате. С моего дня рождения прошло месяца четыре, когда родители, усадив меня на диван рассказали о будущем пополнении в нашей маленькой семье. Их глаза светились от счастья, но все же они опасались моей реакции. Когда же глядя на маму, я радостно сказала, что теперь буду не только с ней играть, она расплакалась.
Следующую книгу я взяла с трудом, все внутри меня противилось этому, но я не собиралась отступать.
В гостиной было довольно светло. На полу было разбросанно много листов с рисунками. За столом сидел папа, усадив меня на колени. Мы что-то увлеченно рисовали, а мамы не было. Она полчаса назад ушла прогуляться по парку, объясняя это тем, что братик скоро появится, поэтому он требует больше прогулок на свежем воздухе. Не знаю, когда над нами успели сгуститься тучи, ведь буквально неделю назад мы отпраздновали мой пятый день рождения и были так счастливы, но именно этот день стал началом кошмара для всей нашей семьи.
Мы все еще веселились с папой, когда в дом ворвалась мама, придерживая уже достаточно большой живот. На ее лице отражались паника и испуг, а бескровные губы шептали:
– Они нас нашли... Нашли... Они знают, что мы живем в этом кватале…
В ту же секунду отец, вскочив на ноги и усадив меня на диван, успел подхватить маму, у которой подкосились ноги.
– Элли, Элли, тихо, родная, тебе вредно волноваться.
Он усадил ее возле меня и присел возле нее, одной рукой поглаживал по животу, а другой прижимал к себе.
– Не плачь, расскажи все по порядку, и мы вместе решим эту проблему.
Вытирая слезы, мама рассказала дрожащим голосом, что видела деда со своими людьми, но боги были на ее стороне, и она успела уйти прежде, чем он ее заметил. Убегая, она услышала обрывки их разговора, в котором говорилось, что они знаю, в каком квартале мы живем, осталось только проверить дома. Как они нас нашли, родители не знали, но то, что рано или поздно они выйдут на наш дом, никто не сомневался.
– Так, – папа резко встал и направился к небольшому шкафу и взял из него длинный обоюдоострый меч с крестовидной гардой, – Магия хорошо, но меч может понадобиться. Я открою портал к твоей няне, ты говорила она давно уже живет в Ройте, в недели пути от Саронта, возьми с собой все необходимое и ждите меня.
– А как же ты?
– Помнишь, я обещал, что твой отец не доберется до вас? Давно надо было остановить его, но я, как наивный дурак, думал, что он одумается. Прости меня, но у меня нет другого выбора, если я этого не сделаю, то он вскоре доберется до Лиль.
Мама плакала, но, кивнув головой, прижала мое дрожащее тельце к себе. Я же в это время была сильно напугана слезами на лице мамы и поведением отца, поэтому, спрятавшись в объятиях матери, тряслась от страха.
Во мне же росло желание закрыть книгу и навсегда спрятать это воспоминание, так далеко, как только возможно, но я заставляла себя из всех своих сил смотреть дальше, ловя взглядом каждое слово, движение и проживая этот ужасный момент заново. Через десять минут мы были готовы, посреди гостиной сверкало марево портала, а мама все еще не могла разжать руки, обнимающие шею отца. С трудом отец отцепил ее руки и тут же подхватил меня.
– Мое маленькое сокровище не должно бояться, папа всегда сможет тебя защитить. Ты мне веришь? – дождавшись моего кивка, он продолжил, – Я очень люблю вас всех – маму, братика и тебя. Обещай мне вести себя хорошо и не утомляй мамочку. Скоро я буду с вами.
Как мама, я крепко обняла папу и долго не хотела отпускать. Передавая меня маме, он попросил ее только об одном:
– Если что…. Назови сына Рикарн.
В конце концов, мы с мамой шагнули в портал. И это был последний раз, когда я видела отца.
Уронив книгу, я, не сдерживая рыданий, без сил опустилась на пол. Как же больно видеть родителей как будто живых, хотя и знаю, что это все воспоминание. Мне больше не требовались книги, чтобы воспроизвести то, что произошло после. Тот день я помню, как будто он произошел вчера, а не семнадцать лет назад.