— Почему? — душу пронзило неприятно чувство, но я пытался держать себя в руках.
В ответ — тишина. Мия лишь демонстративно отвернула голову к окну, пряча от меня свой взволнованный взгляд.
— Мия, скажи мне, в чем дело? Почему ты хочешь уехать? Я не собираюсь тебя отпускать.
— Мне нужно как-то жить дальше.
— Что ты имеешь в виду? Я дам тебе крышу над головой, ты не будешь больше жить с этим козлом.
Ее подбородок задрожал, а руки снова крепко сжали одеяло. Подняв взгляд, я поняла, что малышка плачет, и от этого внутри все сжалось. Невыносимо больно видеть ее слезы, знать, как она страдает и мечется, не понимая, что делать дальше. Только вот я готов был сделать так, чтобы она наконец-то обрела покой и счастье. И я докажу, как мне важно, чтобы ей было хорошо.
— Я не знаю, как жить дальше, не знаю… Я не вернусь в дом к Сергею.
— Мия, прекрати плакать! Тебе нельзя нервничать, как ты не понимаешь? Ты же можешь ребенку навредить!
— Я знаю! Просто мне так больно… Я не понимаю, почему все так происходит.
— Это он, да? — снова повторил свой вопрос, надеясь все же услышать на него ответ. — Ты куда?
Мия, отбросив одеяло, собралась встать с кровати, но ее положение и слабое состояние не дали сделать это быстро.
— Мне в туалет нужно, — ответила она и только сейчас повернулась ко мне лицом, которое было залито слезами.
Я ринулся к ней и, обхватив лицо руками, заглянул в любимые грустные глаза, которые хотелось расцеловать и высушить от слез.
— Послушай меня, я прошу тебя, не плачь, не нервничай. Врач запретил. Ты же можешь навредить нашему ребеночку. Мими, прислушайся ко мне. Просто верь мне, я тебе не враг. Да я идиот, но я не собираюсь причинять тебе боль. Ты с малышом, вы мне нужны. Я все это время мечтал найти тебя, я искал, но все было бесполезно, ты сбежала от меня. Я заслужил это, но сейчас, я… я все сделаю, чтобы ты ни в чем не нуждалась. И я защищу тебя от любого злого ублюдка. Ты слышишь меня?
Ведя свой монолог, я уткнулся лбом в лоб Мии, и понял это только тогда, когда в ответ она покачала головой. Она верит мне? От этого захотелось улыбнуться, захотелось расцеловать девочку и успокоить. Но понимал, слишком рано действовать напором, не хочу ее пугать, не хочу заставлять и принуждать к чему бы то ни было. Просто вдохнул ее сладкий запах, который за четыре месяц я не смог забыть, и, кажется, на секунду стало тепло и свободно. Она здесь, в моих объятиях.
— Можно, я потрогаю живот? — снова заглянув в карие глаза, понадеялся на положительный ответ.
Мия неуверенно кивнула и прилегла обратно на подушки.
Я присел на кровать рядом с ней и, не спеша, стараясь не напугать девочку, нежно коснулся округлого животика, в котором жил наш ребеночек. Даже не мог передать словами, что я ощутил, коснувшись тела Мими. Меня словно пронзило молнией, и сердце пустилось в пляс от радости и в то же время от страха. Так необычно от понимания, что у меня будет ребенок. Что он уже несколько месяцев развивается в своей мамочке, в моей любимой женщине.
— Какой срок?
— Шестнадцать недель. Малыш крупный.
— Крупный? Это нормально?
— Гены. Твои, — хмыкнула Мия и тоже положила руку на живот.
— Кто у нас будет?
— Мальчик. У нас будет сыночек.
— Спасибо тебе, — искренне поблагодарил я и, склонившись, поцеловал животик.
— За что? — спросила Снежинская, и на ее лице выразилось искреннее удивление.
— За то, что сохранила беременность. За нашего ребеночка.
— То, что я не нужна была своей матери, не означает, что выросла такой же дрянью.
— Нет, ты самая лучшая. Думаю, что больше и нет таких девушек, как ты.
— Не знаю, как я, но твоя сестра, самая замечательная девочка. Надеюсь, ты не станешь ее ругать.
— Хм… надо подумать. Как на счет сделки?
— Ты о чем?
— Я не буду ругать сестру, а ты позволишь мне прикоснуться к животику без преград?
— Что ты имеешь в виду?
— Можно я подниму твой сарафан?
— Вот так сразу? — хлопая ресничками, продолжала удивляться девочка и от смущения прикусила губу.
— Я рад, что ты шутишь. Но я всего лишь хочу коснуться оголенного животика. Ты можешь сама прикрыться и поднять свою рубашку. Я не сделаю ничего лишнего.
— Ладно, — согласилась она и, сдвинув одеяло, хотела поднять ночнушку, как я резко остановил ее руки.
— Это что такое? — прорычал я, смотря на бедро, на котором находился огромный лиловый синяк.
Неприятные ощущения вновь охватили мою душу, и я сам поднял ткань еще выше, чтобы рассмотреть тело на предмет ушибов. Какого х*я на моей девочке синяки? Кто посмел ее тронуть? Кто посмел навредить женщине? Беременной женщине! Я же этого урода мигом закопаю в лесу и ни разу о его убийстве не пожалею.