Кто докажет, что между появлением шести птиц на дубе и резней в Бельведере, которая последовала за этим, есть какая-то причинная связь?
Кто докажет, что огни, гнавшиеся за машиной, это действительно огни на голове смерти, а не бред полоумного индейца?
Каждому из нас может что-то мерещиться, но истиной становится только то, что истина и для другого, то есть истина только то, что объективно, что не зависит от вывихов нашего сознания. Это хорошо, когда наша субъективная истина становится объективной, когда она и для других есть практическая истина. (Практика – единственный критерий объективности истины, хотя формальным инструментом, отличающим истину от лжи, является логика. Логика определяет, что формально есть истина, практика же – выявляет реальность, объективность истины. Она показывает, что формальная истина не является (или является) лишь своевольным конструктом нашего сознания.)
Ну а если наша субъективная истина не получает практического и формального подтверждения? Мы называем это всего лишь мнением или заблуждением. С человеком, упорно настаивающим на своем заблуждении, обходятся по-разному, в зависимости от разряда заблуждения. Когда он настойчиво твердит: «Все собаки в мире бешеные, и каждая пытается меня укусить» – его, очевидно, следует изолировать. Если этот человек поэт, делающий подобные заявления лишь в стихах, никто ведь не станет проверять объективность и истинность поэтических суждений и образов.
Ведь художественный взгляд на Мир мы не можем отождествлять с ИСТИННЫМ видением Мира. «Слишком субъективно», – обычно говорим мы.
Но поэт – часть Мира…
Истину надо пережить
Давайте пока оставим вопрос о субъективности и объективности.
Поговорим о суггестии (влияние и внушение) и переживании истины.
Откуда вы знаете, что Луна – не серебряная тарелка, прикрепленная к небосводу, а небесное тело, вращающееся вокруг другого небесного тела – Земли? Вы это знаете и этому верите потому, что вас этому научили. У вас нет основания в этом сомневаться, так как Луна, откровенно говоря, вас мало интересует (допустим, что вы совершенно равнодушны к астрономии).
Переменись что-нибудь в астрономических концепциях, вы это примете так же равнодушно, особенно если новые сведения будут исходить из достаточно авторитетного источника.
Другое дело, когда речь идет о вещах, которые для вас реально что-то значат (под реальной значимостью мы подразумеваем практическую вовлеченность человека). Тут вы менее полагаетесь на авторитет и верите себе и своему опыту. Теперь окиньте взглядом сферу своей личной практики, и вы увидите, как мало на свете вещей и явлений, о которых вы можете сказать: «Они происходят так-то и так-то, я испытал это на своей шкуре».
Очень мало на свете истин, за достоверность которых вы можете поручиться лично. Но мы «перекачиваем» через себя массу информации, которой верим; готовы встать на дыбы, если кто-нибудь усомнится в существовании снежного человека, и это только потому, что снежного человека показывали по телевизору и при этом говорили: «Исследовав фильм, авторитетные эксперты признали кадры подлинными».
Мы верим в физику, химию, медицину, хотя большинству из нас никогда не удастся «на своей шкуре» испытать то, во что мы верим. Большинство наших знаний основывается на авторитете энциклопедий, учебников, папы, мамы, соседа и т. д. и т. п.
Самый яркий пример обмена информацией, где главный критерий истины – авторитет, – научные сообщества. Вы возразите, что именно ученые – наиболее критически настроенная часть общества, что именно они ниспровергают всяческие авторитеты. Но мы сказали: «обмена информацией». Научное сообщество не просуществовало бы и дня, если бы ученые не доверяли друг другу. «Доверяй, но проверяй» – вот на чем держатся научные коллективы. А проверка информации идет на основании каких-то посылок, которые принимаются как абсолютно истинные. Тут важно не то, что посылки меняются, а то, что они есть. «Рациональное мышление без всяких посылок уводит в мистику», – говорил Альберт Швейцер и был абсолютно прав.
Проверять можно лишь постольку, поскольку есть посылки, которым ты абсолютно веришь и на основании которых проверяешь. Все наше существование, все рациональное мышление построены на Круге Абсолютной Веры – на некоторых посылках, большинство из которых мы не осознаем, но на основании которых действуем в каждый момент жизни. Психология называет это само собой разумеющимися нормами.
Вы во что-то верите потому, что нечто вне вас имеет определенную силу суггестии, а вы являетесь открытым для этой суггестии. А быть открытым для суггестии означает быть способным к субъективному переживанию истины, к архимедовой «эврике». Закрепление истин происходит тогда, когда что-то в объективной реальности на нас «давит», а в самосознании происходит момент понимания (субъективного переживания истины); когда самосознание отождествляется с источником суггестии, тогда происходит парадоксальная вещь – тождество бытия и самосознания, объективной и субъективной реальностей.