Вон за той
Вон за той полоской света,
Что граничит небо с полем,
Вон за той полоской тонкой,
Разрезающей туман,
Вижу я начало лета,
Что живёт пока за морем,
За ночной промёрзшей кромкой,
И за далью тёплых стран.
Но уже прорвался запах
Вслед за влажными ветрами,
И упал плашмя на белый
Предвесенний рыхлый снег,
И февраль на волчьих лапах,
Процарапав лёд когтями,
Подскочил как оголтелый,
Приготовившись в побег.
И в пути неблизком птицы
Машут шумными крылами,
Возвращаясь по гнездовьям
И скворечникам пустым,
Но серебряные спицы
Всё сплетают кружевами
К подоконным изголовьям
Белоснежный габардин.
Все несметные богатства
Строгой Снежной Королевы,
Весь хрусталь и бриллианты,
Что зима скопила ей,
Ручейковым звонким братством
Украдутся под посевы -
Колокольцы, кисти, банты
Расцветающих полей.
Вот тогда проснутся гномы,
Светлячки, жучки и феи,
И в зелёных чащах где-то
Распоются соловьи,
Мир встряхнётся от истомы,
Что навеяли метели,
И подарит людям лето
Тёплый свет своей любви.
Я, наверное, жил
Я, наверное, жил
В этом мире не раз,
Я, наверно, сюда
Вновь и вновь возвращался,
Каждый раз выполняя
Последний приказ,
Я стоял на ветру
И с тобою прощался…
И, наверное, был
Я в ответе за всех,
Не менял ни царя,
Ни страну и ни веру,
И, дай Бог, не познал
Я предательства грех,
И жесток был с врагами,
Наверное, в меру.
Я не мог не вернуться
С кровавых полей –
Сколько было еще
К нам незваных и лютых…
И слетались на снег
Стаи птиц-снегирей,
Не боясь тишины
И прощальных салютов.
Я, наверное, жил
Лишь до первых атак,
Лишь до первых дождей
Из свинцовой картечи,
И когда прерывался
Под пулей мой шаг –
Обнимал эту землю
За пыльные плечи…
Были сотни боев,
Были слезы побед –
Каждый век задыхался
В тревожных набатах,
Ты стояла и долго
Смотрела мне вслед
И молилась о всех
Неизвестных солдатах…
А потом эта кровь,
Что я пролил не зря,
По осенним лесам
Проступала листвою,
И еще золотым,
Как мои ордена,
И еще голубым
Небом над головою.
И был страшным удел
Ждать меня столько лет,
Ждать и смерть умолять
Не касаться святого,
И шершавость погон
Или шелк эполет
Своей тонкой рукой
Гладить снова и снова…
Но сегодня я жизнь
Получил без войны –
Сорок лет в тишине,
Сорок лет вхолостую!
Только память ныряет
В забытые сны,
Где я снова солдат,
Где я снова воюю…
Может быть, по ошибке
Я списан в запас?
Может быть, потерялся
Во времени этом?
Отраженьем твоих
Понимающих глаз
Я России служить
Начинаю поэтом…
Новогоднее (2010)
Когда пробьют куранты в срок,
И Тигр тронет мягкой лапой
Ковром расстеленный снежок -
Придёт две тысячи десятый.
Пусть этот год подарит вам
Побольше солнечного света,
Дары небесные - к ногам,
Улыбку каждого рассвета.
Пусть будет след ваш на снегу
Длиннее жизни, дольше века...
Пусть вас согреет на ветру
Любовь родного человека.
И счастье бедам всем назло
Пускай прорвётся в год десятый,
И чтобы вам всегда везло
По этой жизни полосатой!
Снег идет
Снег идет уже целую вечность,
Целый год не кончается ночь,
Я смотрю сквозь окно в бесконечность –
Уплывают года мои прочь.
Улетают, теряются звуки,
Голоса дорогих мне людей –
Реже встречи, и чаще разлуки…
Провожаю гостей до дверей.
Полумрак от окна до прихожей -
Пустота, тишина и покой,
И из зеркала, кто - то похожий,
Как из прошлого, машет рукой.
Раньше все было, вроде бы, четче,
Небо – выше, а воздух – светлей,
И, наверное, бег стал короче
Этих прожитых с легкостью дней.
Я, конечно, старее и проще:
Сеть морщин под глазами, у рта.
Жизни дождик осенний полощет
И смывает все мысли с листа.
Я все чаще болею тобою,
Я все чаще кусаю губу,
И, когда-нибудь, ночью глухою
Я, наверное, все же умру.
Разбуди меня утром погожим,
Прогони эту липкую грусть,
Может, мне это как - то поможет –
Я открою глаза… и проснусь?
Нерасторопна
Нерасторопна осень в этот раз –
Ни снега в срок, ни холода, ни света,
Зима теплом бессовестно раздета,
Взошла на трон, не поднимая глаз…
В советчиках не вьюги, а дожди
Нашёптывают влажные идеи,
И не морозы – звонкие апрели
Мечтают в полководцы и вожди.
А где-то за полоскою лесов
Скулят на прочной привязи метели,
Они бы и без спроса налетели,
Подобно белой своре лютых псов.
Но реками отрезаны пути -
Лёд не сковал надёжно переходы,
И, кажется, что осень длится годы,
Свернувшись змейкой серой на груди.
И от того ни выдох и ни вдох
Никак не сделает уставшая планета,
Повисла нота позднего рассвета,
Застигнутая дождиком врасплох.
И даже то, что скоро Новый год
Прорвётся в мир бенгальскими огнями
Не радует – а может это с нами
На самом деле не произойдёт?
И всё-таки мечтают берега –
Пушисто-снежные укроют землю шали,
Ведь первые снежинки обещали,
Что эта осень к нам – не навсегда…
Чёрная птица грусть
Чёрная птица с мягкими перьями – грусть
Снова зимует без спроса в душе у меня,
Вьюгами греется вечно озябшая Русь,
Прячась под снегом от бедности и воронья.
То ли уснула, то ли застыла от бед –
Не докричишься звонкими эхами вдаль,
Мне бы узнать, сколько осеней, вёсен и лет
Русью моей будет править холодный Февраль.
Я ведь и сам разучился о прошлом жалеть,
И по-привычке уже не давлюсь от вранья,
Что же так хочется, прежде чем мне умереть,
Выпустить в небо синицу на зов журавля?
Что потерялось и больше никак не вернуть
Может быть, кто-то найдёт и согреет в руке…
Тот, кто не сможет другого ни в чём обмануть,
Тот, кто подарит весну бессердечной Москве.
Знаю, что кто-то разбудит уснувшую Русь,
Жаль, что не я, потерявшийся сам в холодах.
Может, тогда я дождями на землю вернусь,
Чтобы остаться стихами на чьих-то губах…
Она летит
Она летит, моя планета – шар,
Глотая километры как мгновенья,
И кружат голову спиральные движенья
Под пристальными взглядами Стожар.