Где живы все… и капельку родней.
Где, понимаю, были ярче краски,
И так манили звездные огни,
Мне лучшими друзьями стали сказки,
И бесконечными казались дни.
Мне открывались таинства природы,
Где полигоном – бабкин огород,
И голубым я рисовал восходы,
А белым и огромным – пароход.
Еще умел я слушать птичье пенье,
Но петуха с опаской обходил,
И мимолетны были сновиденья,
Которые теперь я полюбил.
Еще я помню мамину улыбку,
И родинку над верхнею губой,
И эту память – тоненькую нитку
Я заберу, конечно же, с собой.
Остались фотографии в альбоме…
Растерян взгляд... Сказала тихо: рак.
Она красивая лежала в стылом доме…
И то, что после – как-то все не так.
Мне стал отец тогда гораздо ближе,
Года короче, зимы все длинней,
И Смерть с тех пор циничней и бесстыже
С собой уводит близких мне людей.
Так постарел в деревне желтый домик,
И стали мельче точки-муравьи,
И больше мне за печкой добрый гномик
Не промурлычет песенки свои.
Уже не хочется сюда мне возвращаться,
В шершавость стен, где паутиной грусть,
Прости меня - я только попрощаться…
Мне одиноко здесь… я не вернусь…
Маяки
Маяки, маяки…
Брызги волн о гранитность скалы.
Свет в туманной ночИ,
Луч, ведущий к спасению душ..
Чудаки, чудаки…
Вы оставьте надежды свои –
Вас не примет обратно
Надежная твердая сушь.
Вас не примут объятья
Любимых застенчивых глаз,
Не вернуть, не вернуть
Ни секунды из прожитых дней,
Будут плыть над водой
Облака, словно память о вас,
Где нибудь, где нибудь
Проливаясь дождем на людей.
Берега, берега
Паруса отпускают опять,
Ветер гонит в простор
Ненадежные сны-корабли.
Никогда, никогда
Нам заранее не просчитать,
Где не смогут помочь
Им вернуться домой маяки.
Запирается дверь
За прошедшим на толстый засов,
Ну, зачем, ну, зачем
Оставляем мы все на потом?
И будильник-маяк,
Вырывая из памяти снов,
Возвращает нас в плен
Всех потерь… только он ни при чем
А мне бы
А я не пойму,
Зачем я живу
На свете, на белом,
Куда-то спешу,
Чего-то ищу,
Дышу между делом,
Мне все бы успеть,
И некогда спеть
Любимые песни,
Не то, чтоб жалеть,
А даже болеть
Нельзя, хоть ты тресни.
А мне б наплевать,
А мне бы устать,
Да так, чтоб ни с места,
А мне бы мечтать,
А мне бы страдать
От легкого жеста,
А мне бы чудить,
А мне бы запить
На долгие годы,
А мне бы любить,
А мне бы забыть
Про боль и невзгоды,
А мне бы взлететь
И заново спеть,
А я не взлетаю,
А мне бы не тлеть,
И спичкой гореть,
Да я угасаю,
А мне б загрустить,
А мне бы поплыть
Спокойной рекою,
А мне бы себя
Победить и побыть
Как прежде – с тобою…
А я не могу,
Потому что живу
На свете, на белом,
Куда-то спешу,
Чего-то ищу-
Дышу между делом,
Мне все бы успеть,
И некогда спеть,
К чему-то вернуться…
А мне б заболеть,
А мне бы сгореть,
А мне б не проснуться
А где-то листва
А где-то листва
Опадает осенняя,
А где-то дожди
Проливные идут,
А здесь тишина,
Немое забвение,
А здесь миражи,
Тревожный уют.
И бьется свечи
Огонек затухающий,
Серебряный звон
Чуть тронутых струн,
И сумрак ночи,
И вздох чей-то, тающий,
Бессмысленный сон
Неразвеянных дум.
И тянутся дни
Одинаково серые,
Бред новых стихов,
Сердца раненый стук,
Чужие огни
И отблески белые,
И легких шагов,
Ускользающий звук.
Уходят слова,
Остается смятение,
В глазах синева,
Равнодушия лед,
Не тают снега
Твоего отчуждения,
Глухая стена
Бесконечных невзгод.
Здесь нет никого –
Пустота одиночества,
Тень прошлых потерь,
След прошлых измен,
Хочу одного –
Сбылось бы пророчество:
Открылась бы дверь
Крутых перемен…
Мой друг
Мой друг был предан и раним,
И в целом – молчалив,
Хотел, чтоб я дружил лишь с ним,
Об остальных забыв.
Его раскосые глаза
Сквозь челку, как прицел,
Предупреждали: Стой! Нельзя!
Иди пока, мол, цел!
Его усы и борода
Пугали хоть кого,
Мне приходилось иногда
Приструнивать его.
Еще мой друг неряхой был
И некрасиво ел,
И так униженно просил,
Чтоб я его жалел.
За мной он следовал хвостом
И путался в ногах,
Ни разу не был подлецом,
Не знал, что значит страх.
Спасать, наверно, не спасал –
Да кто бы и рискнул?
Никто ни разу не напал,
Никто не посягнул.
И было мне спокойно с ним
За дом и за семью,
Он был лохматым и большим,
И верил я ему.
В конце концов, он стал как брат,
Жену мою любил,
А как он был безумно рад,
Когда я приходил!
Лез целоваться мне на грудь –
Такой уж он балбес!
И ждал что дам, хоть что ни будь,
И так просился в лес.
Еще мой друг во всю храпел
И чмокал языком,
Он мыться напрочь не хотел
И двигался бочком.
Меня он злил, а я терпел,
Хоть был с ним часто строг,
Он дулся долго и сопел,
И… вновь лежал у ног.
… Я хоронил его в лесу –
Он умер на руках…
Я до сих пор его несу
В своих тяжелых снах.
И был немым и страшным крик,
Что рвал меня внутри –
Да как же так… зачем, старик?!
Не уберёг… прости…
Я без него который год…
Среди стволов – свечей
Меня все так же верно ждет
Мой друг по кличке Рэй…
Пишу
Опять пишу тебе письмо
Осенней долгой ночью,
Смотрю на мокрое окно,
Шлифуя междустрочье.
Там, сквозь плывущее стекло,
Сквозь шум дождя неслышный
Немое крутится кино
Моей ли прошлой жизни?
…Спешит куда-то экипаж,
В проеме мутным бликом
Лица знакомого анфас
Разорван нервным криком.
Рука в перчатке душит трость,
В глазах – немая ярость,
Какая бешеная злость,
Обида и усталость…
Не торопись, кумир и бог,
Любовник и повеса,
Прервется твой последний вздох
Под выстрелом Дантеса!
Останови смертельный бег
Любовью ли, стихами…
Но, вот уже кровавый снег
Царапаешь руками.
Слетелись стайкой снегири,
Глаза еще смотрели,
И только губы – Натали…
Шептали еле-еле.
…А я смотрю сквозь ночь в окно,
Рубин вина в бокале,
Все это было так давно,
Да и со мной? Едва ли.
Но, как и ты, стихи пишу,
Люблю жену и дочек,
И не хочу, а жить спешу,