И мы начали спускаться. Идти оказалось намного легче. Может от того, что ласковое тепло солнца и его свет касались нас после долгого путешествия в тени, или из-за того, что дорога оказалась идеально вычищено — ни малейший камушек не подворачивался под ноги на гладких, отполированных за бесчисленные века каменных плитах. А может быть, мы просто чувствовали, что уже почти достигли цели. Мы шли мимо полей, на которых, что бы там ни было посеяно — взошло уже почти по пояс. Кое-где, среди этой поросли, виднелись и местные крестьяне. Только люди. Ни одного гнома на полях я не заметил. Когда мы проходили мимо, они отрывались от своей работы и провожали нас взглядами.
Уже перевалило за полдень, когда отряд наконец пересек долину. Вход под горы стал виден уже когда мы прошли только половину пути. В стене сырой скалы разверзся черный зев пещеры. Настолько широкий, что, для того, чтобы перегородить его, потребовалось бы не меньше, а то и больше двух десятков человек. Высота этой дыры в скале была такой, что сквозь нее вполне можно было бы протащить трехэтажный дом. Края пещеры тщательно обработаны и сглаженным так, что получился ровный прямоугольный проем, украшенный, как и стены ущелья вдоль дороги, по которой мы пришли сюда, многочисленными изображениями, вырезанными в камне. Но, в отличии от тех рисунков, здесь не было видно батальных сцен — снизу изображения коротышек, истертые временем, пасли скот или жали хлеб, чуть выше их гномы вгрызались кирками в камень, еще чуть повыше кузнецы вздымали молоты над наковальнями, а во все стороны летели высеченные в скале искры, над ними мастеровые трудились над изготовлением оружия и доспехов, а на самом верху, почти не различимый снизу, был высечен важный гном, сидящий на чем-то, напоминающем большое кресло.
— Это иерархия гномьего королевства. — пояснила Нарив, видя, что меня заинтересовали изображения. — В самом низу ее стоят те, кто занимается крестьянским трудом. Такая работа среди гномов считается даже постыдной…
— Теперь этим занимаются только люди. — перебил ее тот же гном, шедший рядом. — С тех пор, как мы пустили людей в свое королевство, гномам больше нет нужды гнуть спину под солнцем. Каждый гном может заняться тем, для чего рожден — работать под землей.
Я так и подумала. — кивнула Нарив. — Ведь на полях не видно ни одного гнома. — вновь повернувшись ко мне, она продолжила. — Выше крестьян стоят те, кто спускается в шахты и добывает металлы и камень. Эта работа не только опасна, но и требует немалой храбрости. Спускаться в самые глубокие шахты, разыскивать новые месторождения, не зная, что ждет во тьме…
— Но, для добычи руды и камней не нужно много ума или навыков. — снова встрял гном. — Любой, кому под силу поднять кирку, может заниматься этим. Поэтому, шахтеры лишь ненамного выше работающих на полях, пусть и занимаются работой, достойной гномов.
— Выше шахтеров в иерархии гномов стоят кузнецы…
— Да, здесь уже нужен некий навык. — гному явно хотелось поговорить, так что он без зазрения совести перебивал воительницу. Нарив же отнеслась к этому совершенно спокойно. Только кивала его словам. — Нужно уметь отличить хорошую руду от худой, выплавить из нее правильный металл. Да и выковать какую-нибудь мелочь кузнецу нужно уметь.
— А над ними стоят мастера. Чтобы сделать стоящее оружие, доспехи, нужно годами учиться. Да и не каждый кузнец сможет подняться до мастера. Для того, чтобы встать на эту ступень, надо выковать нечто действительно… — Нарив замялась, подбирая слова.
— Прекрасное. — закончил за нее гном. — А еще среди мастеров, кроме тех, кто изготавливает оружие и доспехи, есть ювелиры, резчики по камню, строители…
— А во главе иерархии стоит король. — закончила Нарив.
— Его величество, король Дроган. — добавил гном, и имя короля эхом заметалось под сводами пещеры, в которую мы вошли.
* * *
Я, не моргая, смотрел прямо в глаза Нарив, пытаясь уловить хоть намек на ее намерения. Кривой меч змеей метнулся к моему горлу. Все что я успел — только отшатнуться, пропустив коротко свистнувшее лезвие в волоске от своей кожи. Так, да? Нарив чуть замешкалась. Я крутанул свою булаву и прыгнул вперед — шипастый шар вместо того, чтобы опуститься на голову воительницы, встретил только воздух. Нарив изящно отступила в сторону еще до того, как я приземлился. Клац! — ее меч легонько звякнул об мою кольчугу.
— Не так! — она отступила на шаг и покачала головой.
— Опять девка тебя уделала! — загоготал Лосик, вместе с остальными увлеченно наблюдавший за нашим с Нарив танцем. Хотя, по правде сказать, танцевала только Нарив. Я же чувствовал себя неуклюжим, словно перекормленный баран.
— Хочешь ты попробовать? — сквозь зубы бросил я. — Так, давай на мое место!
Лосик сразу же заткнулся. Поначалу, каждый из парней пытался показать свою удаль в поединке с Нарив. Но вскоре, после того, как стало понятно, что даже многолетний опыт сражений не помогает продержаться против воительницы дольше, чем пара мгновений после первого выпада, все предпочитали просто наблюдать за нашими тренировками. Почему я не сдавался? Может из-за того, что это было единственным развлечением здесь. А может потому, что меня просила Нарив, скучавшая не меньше, чем остальные.
Едва мы ступили под сень пещер Подгорного королевства, наши провожатые затерялись где-то среди бесконечного лабиринта пещер и кротовых нор, а их место заняли другие — молчаливые, хмурые гномы, чьи доспехи сверкали в свете огня и были богато украшены золотом и драгоценными камнями. Единственные слова мы услышали от них, когда нас привели в эту комнату и велели ожидать, пока Его Величество король Дроган соизволит нас принять. Это было три, а может и все четыре дня назад. Я не могу сказать точнее, поскольку солнце здесь нам заменили две широкие каменные чаши, в которых горело тягучее темное масло.
Комната, которую нам выделили, была достаточно большой, чтобы весь наш отряд расположился здесь с удобством. Неровной формы, скорее округлой, чем прямоугольной, она была, как и все здесь, вырублена в толще скал. По крайней мере, Крайг, по его словам, побывавший в Гномьих горах, утверждал, что эта не пещера — он указывал на небольшие зарубки и царапины в камне, и объяснял, что это следы кирок. Здесь все было из камня. Даже мебель, если так можно назвать обстановку комнаты. Кроватями нам служила широкая ступень, опоясывающая почти всю комнату сплошной линией, прерывавшейся лишь у дверей, да в одном из углов. В том углу была прорублена небольшая дыра, уходившая куда-то в черноту. Здесь мы справляли нужду. Кроме этого, посреди комнаты стоял большой каменный блок, поверхность которого была отполирована до зеркальной гладкости, приспособленный нами под стол. И все. Вся обстановка.
Покидать комнату нам не разрешалось, что наводило на мысли о тюрьме. Но трижды в день дверь открывалась, и появлялся мальчишка-человек, который, судя по редкой щетине, очень хотел, следуя примеру гномов, обзавестись бородой. Мальчишка приносил нам еду — простую, но недурную, — проверял и, по надобности, доливал в чаши горючее масло, и выносил грязную посуду. Все это — не произнося ни слова. Лишь глаза мальчишки сверкали каждый раз, когда его взгляд падал на Нарив. Каждый раз, когда мальчишка-прислужник исчезал, Лосик, зевая, предлагал в следующий раз изловить его, да порасспросить хорошенько. Но и он сам не делал никаких попыток к тому, ни остальные не прислушивались к его словам.
— Ты слишком предсказуем. — Нарив указала мечом на меня. — Удар должен быть коротким, а не размашистым, как у тебя. Быстрым! Пока ты размахивался, можно было успеть помолиться Роасу. За упокой твоей души.
— Короткие же у нее молитвы. — усмехнулся Орин. Оценивающе посмотрев на обглоданную кость и не найдя на ней ни кусочка мяса, он размахнулся и бросил ее в дыру, служившую нам отхожим местом.
— Алин, сдалось тебе это все! — Дони проводил взглядом пролетевшую мимо кость. — Отдыхай, пока есть возможность — вот девиз настоящего воина!
— Девиз настоящего воина — победа. — возразила Нарив, когда я, в ответ на ее вопросительный взгляд, перевел слова Дони. — А, чтобы победить, ты должен хотя бы выжить, а не пасть в первые же мгновения боя.