— О, нет! — она взглянула на часы и выдохнула: — Фууух! Думала проспала!
И ловко спрыгнула с кровати. Её эстетичное стройное тело потянулось, вытягиваясь от самых кончиков пальцев ног до длинных ногтей цепких рук. Выгибаясь, как пластичная гимнастка, Снежана плавно перешла в стойку на руках, затем обратно — на ноги.
— Отлично. Вот что значит отдых и… — она хотела сказать заботливые руки, но слегка смутившись от таких мыслей, умолкла.
Было семь утра, пора собираться на свою новую работу, если так можно было выразиться о нынешнем положении Снежаны.
— М? — приподняла она бровь, заметив на полке белый листок. Звериное обоняние подсказывало, что бумага пахнет Димой. Взгляд серых глаз прошёлся по тексту:
"Сестра, буду через несколько часов. Пошёл закупиться продуктами.
Димитрий.
P. S Под трусики к тебе не лез, так что не накидывайся на меня при встрече."
Снежа перечитала ещё раз. Глазки захлопали: «Ну почему я спала! В такой момент!» — и печально вздохнула. Увидеть воочию, как младший сводный братишка снимает с неё одежду, почувствовать его нежные прикосновения… Ох! За это Снежана отдала бы многое! А, возможно, и всё. Она аккуратно сложила записку и положила в карман махрового халата. Захотела сохранить её, как и предыдущую. Будет десятками раз перечитывать. Когда ей грустно. Когда ей одиноко и его нет рядом.
«Я и не собиралась накидываться. Уж лучше бы он залез под них…» — с такими ОТКРОВЕННЫМИ мыслями Снежана направилась принять душ.
Ольга, проснувшись от журчания воды из ванной, тоже раскрыла уставшие глаза и потянулась на кровати, раскрывая обзор на наливную грудь с торчавшими сосками. Возле шеи шрам, на плече — пулевое. Настоящая волчица, побывавшая в тяжёлых схватках. Она широко зевнула, поднялась с кровати и принялась за лёгкую зарядку, дабы разогнать кровь по организму. Как заместитель Снежаны, Баринова была приучена к ранним подъёмам, с самым рассветом, но вчерашняя операция сказалась и на её самочувствии — десятки синяков и ссадин, полученных при всевозможных забегах и уклонениях, покрывали её смуглую кожу. Хорошо хоть форма спасала — у каждой из штурмовиков были щитки на локтях и коленях, на сгибах же плотная ткань с мелкочешуйчатой бронёй, иначе неприятных повреждений было бы куда больше. Ну, и если быть откровенной с самой собой до конца, Ольга, как никто другой, понимала, что если бы не Пиранья, пришедшая на помощь, то их отряд слёг бы. Не сразу, но слёг. Команда бы завязла ещё на первых этажах. Утопая в этих мыслях, она даже не заметила, что была в одних трусиках, то бишь без лифчика. На теле куча медицинских пластырей. Димка обработал и её раны. Пришлось и лифак снять, но чисто в медицинских целях! Он даже не притронулся к двум упитанным близняшкам, честное хамелеонское!
— О, проснулась? Как себя чувствуешь? — выйдя из ванной, спросила Снежана.
Влажное распаренное тело скрывало белоснежное полотенце, чёрные мокрые волосы спадали на узкие, но крепкие плечи. Слегка смуглое лицо сияло свежестью и чистотой. Едва заметные синяки совсем не портили её внешность, ведь львам присуще получать травмы во время битв, так что Снежа совсем не чуралась ранений — сколько их было в её жизни, не сосчитать. С самого детства она боролась за превосходство, буквально во всём, и всегда побеждала. Не было ни одной соперницы, чтобы одолела её. Были равные, были сильнее, хитрее и умнее. Но каждый раз Кравцова, словно разъярённый лев, сражавшийся с буйволом, вгрызалась в победу. Львиные клыки и когти хватали её, вырывая из лап соперниц, и больше не отпускали. Такова была Снежана Кравцова. Дерзкая, смелая, амбициозная.
— Чувствую себя, как ковёр, который отбивали всей семьёй, — потёрла Ольга голубые глаза, болевшие от недосыпа. Но даже так была вполне бодра и, собственно, готова к работе. — Сегодня трудный день, нужно устроить прощание с девчатами, у Риты и Кати родных нет, — тяжело вздохнула она. — У Риты только домашний пёс — Рыка.
— Надеюсь, в следующей жизни я расплачусь с ними, — понурила голову Снежана.
— О чём ты, Снеж⁈ — возмутилась подруга. — Ты вытащила всех нас из такой задницы! Если бы не ты, то все мы уже давно бы сгинули! — завелась она.
Ольга не хотела, чтобы Кравцова винила себя в смерти девчонок, ведь попади они в беду — та бы также рисковала своей жизнью, дабы вытащить их. Что, кстати, делала уже ни единожды.