— Подумай еще вот о чем, — сказала туманница, словно угадав его мысли. — Мелькор обладает большой силой, но он ничего не дал ни тебе, ни другим своим защитникам. Ты воюешь за него, но у тебя ничего нет. Вы всего лишь его инструменты. А я даю тебе сразу все блага. Нет смысла раздумывать, бери мой дар.
Илья посмотрел на свою правую руку. Кольцо на безымянном пальце еле заметно светилось синим светом, и бывший студент тихонько вздохнул.
— Не, все равно не возьму.
— Но все же, почему?
— Понимаешь, туманница, какая штука получается, — тихо ответил он. — Предложение у тебя выгодное и рассказываешь ты убедительно. Может быть, даже не врешь. И все вроде бы замечательно… я не могу толком объяснить, почему я против. Но я отказываюсь. Не жил никогда богато и счастливо, наверное, не стоит и начинать.
— Ерунда!
— Может и так. Но, получается, что я буду предателем, с какой стороны ни посмотри. Предателем и дезертиром, как себя ни оправдывай, а с этим тошно жить. А если меня не будет мучать совесть и исчезнет память о случившемся… Я забуду только это или вообще все?
— Не все, конечно, — ответила шаори. — Но очень многое. Эта и к лучшему — новая реальность, это новая жизнь. Память о прошлой жизни будет тебе лишь мешать.
— Какой смысл в новой жизни, если без своей памяти я буду уже не совсем я?
— Небольшой частью твоей ноосферной сути, связанной с памятью, придется пожертвовать. Иначе я не смогу изменить тебя для новой реальности. Но это ничтожная плата за мой дар, человек.
— Какой такой частью? — заинтересовался Илья. — Не душой ли случайно?
— Что за чушь?! Я говорю про необходимую часть процесса изменения! — резко ответила красноглазка. — Все люди через него спокойно проходят, а потом живут долго и счастливо со своим даром. Не ты первый и не ты последний! Ты мне уже надоел со своими вопросами и мнительностью, человек! Хватит!!! Сколько можно перед тобой плясать, я тебе вообще-то огромное одолжение делаю! Ты примешь мой дар или останешься здесь умирать?
— Сдается мне, что дьявол всегда платит разбитыми черепками, — помотал головой Илья. — Отвечаю в третий раз — нет. Не приму.
— Это неправильный ответ! — маленький ротик туманницы вдруг растянулся в оскале на все лицо, а зрачки в глазах расширились, заполняя всю радужку. — Но я сама возьму свое!
Шаори прыгнула разом, с места, за какую-то неуловимую долю секунды согнув колени и оттолкнувшись от бетона площадки. Еще мгновение, и она повисла на Илье, уцепившись руками ему за плечи и обхватив обнаженными ногами бедра парня, словно любовница. Бывший наемник попытался было оторвать от себя туманницу, но ничего не вышло — красноглазка оказалась очень сильной, а ее объятия были крепкими как железные тиски. Не мешкая, она тут же рванула треугольными зубами сочленение брони ЛРК между бронекостюмом и шлемом и, оторвав кусок полимера, выплюнула его в сторону. Илья с ужасом понял, что следующим укусом она вырвет ему горло, и сделать он уже ничего не успеет.
Но этого не случилось. Кольцо на безымянном пальце Ильи вдруг ожило, полыхнув синей вспышкой, и туманница, пронзительно закричав, отлетела прочь от бывшего наемника, словно ошпаренная кипятком. А затем синее сияние поглотило парня целиком.
Когда сияние рассеялось, Илья обнаружил, что наведенный Исполнительницей Желаний морок исчез без следа. Он снова стоял в своем окопе, с оружием наизготовку, но теперь деструктор работал штатно, показывая оставшийся заряд, а светодиод готовности к выстрелу горел зеленым. Можно было подумать, что все произошедшее ему привиделось, если бы не одно «но»: на тактической схеме горела красным иконка — предупреждение о разгерметизации брони, а рука в бронеперчатке нащупала на воротнике дыру, в которую легко пролезли аж два пальца, коснувшись шеи.