— Не надо. Мы с тобой его уже нашли. И вообще, Илья, ты меня уже начал раздражать своим поведением. Ты что, совсем — совсем непонятливый? Или только вид такой делаешь?
— Не совсем, — вздохнул бывший наемник. — Кое-что я понимаю.
Катя стояла близко-близко, а ее голубые глаза смотрели на него в упор очень серьезно. И было в ее позе и взгляде что-то такое, отчего недавнему студенту разом стало тесно в паху, а его самого начала накрывать жаркая волна возбуждения. Но в то же время Илье вдруг стало страшновато и немного не по себе — потому что откровенный и зовущий взгляд пионерки парадоксальным образом одновременно напоминал взгляд человека, вставшего из окопа со связкой гранат, чтобы броситься с ними под приближающийся танк. Впрочем, поразмышлять над этим Илья не успел, потому что затянутые в бронированную ткань ЛРК руки вейги решительно обвили парня за шею, притянув к себе, и ее губы прижались к его губам.
Поцелуй вышел крепким и жарким, пусть и не слишком умелым. Катя целовалась страстно и требовательно, по-взрослому, без малейшего стеснения подставляя губы и рот и в свою очередь лаская Илью языком. Поцелую не помешали даже шлемы ЛРК у пионерки и бывшего наемника, у которых всего-то были убраны прозрачные забрала.
— Вот так-то лучше, — сказала пионерка, когда они, наконец, оторвались друг от друга. — Видишь, Илья, как надо дела делать? Гордиевы узлы следует рубить, а не запутывать еще сильнее. А теперь слушай положенные слова! Илюша, ты мне очень дорог и я тебя люблю. Хочу всегда оставаться с тобой рядом и идти в жизни рука об руку. Можешь считать это официальным предложением о помолвке. Кольцами обмениваться не будем, у нас с тобой в жизни колец и без этого… хватает с избытком. Принимаешь ли ты мое предложение?
Илья молча смотрел на Катю и понимал, что деваться ему некуда. Это был классический шах и он же мат. Юлить не получится, отвечать надо прямо и делать это сейчас же. И любые варианты ответа, кроме немедленного «да», ведут к разрыву с Катей и глубочайшей обиде, нанести которую девушке он просто не мог. Слишком много они вместе пережили и слишком крепко связаны. Тем более, что Катя свой выбор сделала, став из пионерки одним из кольценосцев Мелькора, и все его прежние опасения о том, что из него коммунары посредством Кати будут вить веревки, теперь не имеют смысла. Кроме того, он ведь любит ее! Разве нет? О Кате все время хочется думать, рядом с ней ему хорошо, нежность и желание ей обладать тоже давно отрефлексированы. Почему же так сложно ответить прямо и честно?
— Да, дорогая, — улыбнувшись, сказал Илья, сбрасывая на пол с плеч рейдовый рюкзак с оставшимся продпайком, сменой одежды и прочим нехитрым имуществом. — Я тоже тебя люблю и хочу быть с тобою вместе… Помолвка с благодарностью принимается.
В номере оказалось две меблированных комнаты, пусть и не слишком больших — спальня и гостиная, не считая прихожей и ванной. Илья с Катей побывали в каждой из них. Продолжая целоваться, они стянули с себя в прихожей ЛРК и побросали на пол деструкторы и пояса с боекомплектом. Затем отправились в ванную, где разделись окончательно и вдвоем приняли душ, продолжая обжиматься и гладить друг друга, словно студент и студентка — первокурсники, решившиеся на первый секс. Илья, как-то разом растеряв весь свой опыт и уверенность в себе, гладил и целовал небольшие крепкие грудки пионерки, чувствуя языком затвердевшие горошины сосков и ощущая, как его бьет дрожь желания и предвкушения. Катя ласкала его в ответ, прикасаясь к самому чувствительному месту нежно и неуверенно, как к тончайшей хрустальной вазе. Чувствовалось, что навыка в любовных делах у нее совсем немного, однако старания и желания хватает на двоих.
Потом они еще немного повозились на диване в гостиной, а затем как-то разом переместились в спальню, на широченную тяжелую кровать, где и дошли до главного…
Ни звезд в глазах от яркого, феерического оргазма, ни полетов на седьмое небо от небывалого удовольствия и сладострастия, ни изобилия поз из камасутры, — ничего этого у Ильи за то время, пока они с Катей любили друг друга, не было. В жизни вообще все эти прекрасные вещи случаются редко, а то и не случаются вовсе, чтобы об этом не писали в бульварных романах и не показывали в фильмах про домохозяек и немецких сантехников. Все было гораздо проще — были не слишком ловкие движения и безыскусные ласки впервые познающих друг друга мужчины и женщины. Но для недавнего студента этот секс показался лучшим в его жизни только потому, что он занимался им с Катей. Впрочем, пионерка старалась все в жизни делать на совесть и постель не стала для нее исключением из этого правила. А переполнявшие Илью в процессе эмоции доводили его до пика эйфории. В чем и заключалось большое и еще невиданное никогда парнем Счастье. С Ликой, даже в медовый месяц, было все же по-другому. Ника воспользовалась случаем, приобретая с Ильей первый опыт, да и особых чувств между ними не было — просто гормоны, отходняк после боя и взаимная симпатия. А тут настоящая взаимная любовь… — так думал Илья, тая от нежности.