— Очень рада знакомству с вами, просто Илья, — вежливо кивнула Катя и задумалась на секунду, краснея от волнения и подбирая слова. — Знаете что? Раз уж я вас побеспокоила в минуту вашего одиночества, то с меня причитается. Разрешите заплатить за ваш ужин в этой таверне?
— Ты прикалываешься что-ли? — удивился бывший студент. — Какая таверна? Это же не ресторан, а уличная шаурмячная, тут сразу за заказ платят. Я свое пиво с сухариками уже оплатил.
— Шауу…Шаурмячная? — наморщила лоб девушка. — Меня о таких заведениях в Москве не инструктировали… шаурмя… Здесь едят шаурмю?
— Если бабок хватает, — несмотря на необычность случившегося, Илью начала откровенно забавлять эта ситуация. — Денег, то есть, — добавил он, глядя на то, как снова задумалась незнакомка. — И не шаурмю, а шаурму.
— Тогда разрешите угостить вас этой… шаурмой и напитком? Что вы сейчас пьете?
— Пиво.
— Настоящее пиво? Алкогольное? Правда? — синие глаза незнакомки округлились как два пятка.
— Блин, Катя… опять юмор? Кто ты вообще такая?
— Подождите минутку, Илья, — вспорхнула со стула девушка. — Сейчас я куплю и того и другого. Мы разделим по-дружески трапезу на двоих, и я все объясню.
— Тебе хоть восемнадцать есть, красавица? Пиво она собралась покупать…
— В этом мае исполнилось девятнадцать! Подождите меня здесь, пожалуйста.
Илья с интересом наблюдал, как Катя покупает угощение. Пиво ей налили лишь после того, как она показала продавщице развернутый бордовый паспорт, который достала из кармана платьица, вместе с несколькими купюрами. Гм… а разве девушки не предпочитают сумочки? Еще одна странность. Очень интересно… ага, уже несет.
Сначала Катя притащила два полных стакана. Подвинула один из них Илье, затем глотнула из своего и сморщилась.
— Фу! Горькое… И неприятное, как кислое мыло! Как вы это здесь пьете, а?
— А ты сама разве не пьешь пиво?
— Я для алкоголя еще слишком маленькая и девушкам у нас такое пить неприлично. Но в чрезвычайной ситуации мне можно…
— Пиво действительно не фонтан, — согласился Илья, сделав крупный глоток из принесенного стакана. — Но бывает и хуже. Мне, например, выбирать не приходится, я и за такое спасибо скажу. Спасибо, Катя, за угощение. Так что у нас с тобой за дела такие образовались?
— Шаурма будет готова чуть позже, мне так сказали…
— Катя, не юли. Хрен с ней, с шаурмой. Излагай давай, не тяни. Откуда ты знаешь про мою квартиру?
— Ни про какую квартиру я ничего не знаю, — помотала та головой, а потом с любопытством опустила кончик языка в пиво и снова сморщилась. — Нет, все же какая гадкая жидкость, а? Илья, я людей, которые находятся в отчаянии, вижу. Ты из их числа. Разве нет? Вот и сказала наугад. А тебя действительно из дома выгнали?
— Есть такое дело, — пробурчал Илья.
За столиком кафе парень сидел не просто так. Просто этим утром дела у него обстояли особенно поганым образом. Не сказать, чтобы это стало какой-то уж совершенной неожиданностью, все к этому давно шло, в том числе и по его вине — это Илья понимал точно. С Ликой нужно было рвать отношения еще полгода назад. А в идеале — не начинать их вовсе. Дураку ясно, что если жениться на москвичке с богатыми родителями, то надо либо плясать под их дудку, либо уезжать с женой куда подальше и строить ячейку общества самостоятельно. Но Илье казалось, что у них с Ликой большая и взаимная любовь и он был склонен смотреть на все через розовые очки. Снимать квартиру, когда у жены есть собственная, подаренная до свадьбы обожаемой дочке любимым папочкой, выглядело глупостью и пустой тратой денег. Кроме того, Илья после университета сразу нашел работу биохимиком в ООО «ОБАВЬ-ТЕСТ», где платили неплохо даже по московским меркам. Репутацию парень имел в конторе хорошую, шеф его ценил, регулярно расщедриваясь на премии. Поэтому на придирки тестя, который требовал, чтобы Илья не «маялся глупостями» на стороне, а пошел работать к нему, он не обращал внимания. Как и на то, что обожаемая Лика на работу так и не вышла, а сидела дома, зависая в соцсетях и смотря сериалы, тратила его зарплату и становилась все капризнее, не заморачиваясь даже со стиркой и готовкой. Все перемелется, главное больше работать. Ну, и доработался…
Сначала погиб шеф. Погиб глупо до невозможности: во время отпуска нажрался на даче под шашлыки водочки и полез зачем-то на крышу сарая. Где поскользнулся, упал и сломал себе шею. Доктор наук, профессор… и вот такая нелепая смерть. После гибели шефа, на котором многое держалось, контору продали, а старый коллектив разогнали. Ситуация усугубилась тем, что отложенную «подушку безопасности» Илья переслал за неделю до случившегося маме, для младшей сестры в Рязани — девчонке-школьнице, с малолетства ходившей в толстых очках, срочно требовалось сделать операцию на глазах и этих ста пятидесяти тысяч как раз не хватало. Узнав о переводе, Лика закатила истерику, обвинив Илью в том, что он примак и транжирит семейные деньги. Ну, а после того как вчера недавний студент получил отказ на собеседовании в ТМЛ-фарм, она вообще уехала из дома, оставив записку, что поживет у родителей. Зато наутро появился тесть и популярно объяснил Илье, что дочка подала на развод и терпеть его в её квартире никто не собирается. Поэтому завтра, крайний срок послезавтра, ему надо свалить из нее по-хорошему со всеми манатками. Вот так Илья и стал в свои двадцать пять безработным бомжом, и что еще хуже, почти без копейки денег. Лишь пара тысяч на текущие расходы в кошельке и тысяч десять на карточке, на этом все. И теперь, сидя со стаканом пива, он мучительно пытался сообразить, что же ему делать дальше. А тут еще эта синеглазка со своими глупостями…