Это поразило Найла больше всего. Мало того, что смертоносцы никогда еще не уничтожали друг друга. Их всех связывала между собой телепатическая связь, мощная защита, позволяющая каждому из них в случае опасности по ментальной сети мгновенно передавать сигнал тревоги всему восьмилапому сообществу.
Но найденные останки пропавших смертоносцев красноречиво говорили о том, что перед смертью им было суждено вынести страшные пытки.
Возможно, эта страшная тайна так и осталась бы нераскрыта, если бы не землетрясение.
Огромная трещина, утащившая с собой тысячи жизней, вскрыла и древнюю разветвленную систему канализации, много веков назад проложенную под городскими кварталами.
Найл никогда не слышал о ее существовании, а между тем оказалось, что зловонные лабиринты давно уже служили прибежищем стае огромных крыс. Именно крысы оказались той самой зловещей силой, которая смогла подавлять волю даже пауков-смертоносцев.
Давным-давно, когда Найл только совершал первые походы в Белую башню, электронный разум представил ему картину зарождения жизни на Земле.
Найл с изумлением узнал, что самым древним млекопитающим предком человека была самая обыкновенная крыса, небольшая тварь с гибким позвоночником и длинным хвостом. Около десяти миллионов лет назад большой палец у этих животных разработал подвижность, и это стало залогом их успеха.
Хотя, скорее всего, дело было не только в этом самом большом пальце. В сознании крыс появилось нечто, позволившее им сопротивляться в самой жестокой борьбе.
Сотни других видов живых существ казались созданными более совершенно, но оказались менее приспособлены к борьбе за выживание и вымерли. Крысы вроде бы обречены были на небытие, только рассудок их упорно цеплялся за существование на планете, и потому они захватывали все новые и новые ареалы обитания.
Одна группа, постепенно поднявшись на деревья, превратилась в обезьян, уже отдаленно напоминавших человека.
Другая сохранила свой прежний облик, но сумела выжить, все время приспосабливаясь к меняющимся условиям.
Насколько помнил Найл, крысы все время жили в городе. Те, что обитали на поверхности, часто становились жертвами смертоносцев, пауки очень любили охотиться на грызунов: несмотря на малые размеры, их мясо считалось деликатесом у восьмилапых.
Но одна многочисленная стая ушла под землю и нашла себе пристанище в смрадных коридорах древней канализации.
Именно эти свирепые твари пристрастились к человеческому мясу и смогли так организовывать свои вылазки, что никто не мог объяснить таинственные исчезновения целых семей. Несчастные пропадали под землей, и только их кости потом после дождей через отводы канализации попадали на берега реки. На смертоносцев крысы нападали из чувства мести, терзая и мучая их лишь для собственного удовлетворения. Память кровожадных тварей хранила все.
Долгие годы они служили пищей гигантским паукам и, почувствовав силу, не собирались уже прощать ничего.
Помогло только стихийное бедствие. Гигантский разлом, образовавшийся после катаклизма, вскрыл подземные ходы. Часть крыс сразу погибла, но часть еще пыталась укрыться в одном из сохранившихся убежищ.
Найл проник туда внутрь с небольшим отрядом и обнаружил длинные коридоры, заваленные обглоданными человеческими скелетами.
В углах громоздились горы черепов, и никто не смог бы с уверенностью сказать, сколько жителей города нашло мученическую смерть в этих гнусных местах.
Несмотря на то, что бойцы вооружились жнецами, не так то просто было преодолеть сопротивление оставшихся подземных людоедов.
Разряды жнецов испепеляли встречавшихся на пути крыс, но таящиеся во тьме твари оказывали мощное психологическое воздействие на всех членов команды.
Непостижимым образом крысы в борьбе за существование смогли научиться концентрировать свою волю. Причем они стояли почти на пороге того открытия, которое совершили много лет назад пауки-смертоносцы, овладевшие способностью подавлять человеческое сознание парализующими импульсами страха.
Как знать, думал Найл, если бы не землетрясение, может быть, через несколько лет крысиное племя захватили бы полностью власть в городе, и человечеству пришлось бы подчиниться им так же, как в свое время люди признали свое поражение в схватке со смертоносцами.
Тогда спокойной жизни пришел бы конец. Пришлось бы снова доставать из закрытых арсеналов жнецы и бороться за свою жизнь, как пришлось это делать десять лет назад.
* * *Хотя победы Найла над смертоносцами начались совсем не тогда, когда в его руках впервые оказался лазерный расщепитель, больше известный под обманчиво мирным названием «жнец».
Миниатюрный разрядник обладал и в самом деле чудовищной мощью, легко превращая в обугленные руины густо заселенные городские кварталы, хотя внешне и напоминая обычное стрелковое оружие доисторического прошлого. Больше всего лазерный расщепитель смахивал на автоматический карабин, помогавший людям далекого двадцатого столетия понемногу истреблять друг друга.
Да, были в Городе горячие головы, считавшие, что только жнецы, раскопанные с помощью Найла в древнем арсенале десять лет назад, покончили с многовековым господством смертоносцев. Оружие далекого двадцать второго века в самом деле обладало такой невероятной разрушительной силой, что помогло людям задать жару огромным мохнатым паукам, мгновенно разметав в клочья не одну сотню разъяренных кровожадных тварей.
Но губительные разряды, вырывавшиеся ослепительными голубыми изломанными молниями из цилиндрического ствола расщепителя, стали лишь внешней причиной, заставившей восьмилапых чудовищ смириться с независимостью человека.
Упорную схватку пауки проиграли еще раньше, и победил их не кто иной, как Найл, причем без всякого оружия в руках. Никогда другой человек не смог бы одержать верх в тяжелом противоборстве, если бы до этого долгие годы не освобождал свое сознание от страха, если бы не научился противостоять ужасу, излучаемому смертоносцами на любом расстоянии.
Нормальный, обычный обитатель города, даже и овладев сокрушительным оружием, никогда не смог бы выстрелить в паука, как бы ни старался. Никто не смог бы даже шевельнуть пальцем, лежащим на спусковой скобе жнеца.
Прежде чем из разрядника вырвался бы смертоносный луч, невероятная власть паучьего мозга сковала бы человеческую волю и стиснула тело невидимыми тисками, заставив недвижно стоять на месте в ожидании удара ядовитых клыков.
Первым, кому в смертельном противостоянии удалось отстоять свою волю, оказался именно Найл. Причем он шел к этому сознательно на протяжении всей жизни.
В юности он часто слушал рассказы деда Джомара о прошлом и размышлял о тех далеких черных днях, называвшиеся временами Великой Измены. Долгие годы до того люди на равных боролись с гигантскими насекомыми, причем порой даже очень успешно. Правда, все происходило давно, очень давно, но имена славных властителей прошлого не исчезали из человеческой памяти.
Ивар Сильный укрепил город Корш и вместе со своим войском отражал любые попытки смертоносцев выжать людей в раскаленную пустыню. Скапта Хитрый не только оборонялся, но и пошел на пауков войной, спалив их оплот и уничтожив несметное количество мохнатых тварей. Вакен Мудрый призвал в союзники пауков-пустынников, и те шпионили за черноголовыми смертоносцами, беспрепятственно подбираясь к их гигантским сетям.
В те дни еще неясно было, кто же победит в кровавой борьбе. Найл постоянно думал о тех временах, когда смертоносцы окончательно покорили человечество, и пришел к выводу, что паукам удалось это сделать, лишь коварно проникнув в людские умы и души. Жуткий стоглазый тарантул-правитель, нарекавшийся Хебом, смог изведать тайны разума лишь с помощью низкого вероломства.
Один подлый человек, чье имя недостойно даже упоминания, открыл Смертоносцу-Повелителю все секреты своих собратьев и тем самым обрек потомков на рабскую жизнь, длившуюся долгие столетия.
Смертоносцу-Повелителю пришлось брать уроки у гнусного изменника, иначе он нипочем не научился бы проникать в людское сознание. Это тянулось долго, – верховный паук постепенно вытягивал у предателя самые сокровенные тайны и выстраивал в своем сознании полную картину человеческого рассудка.