Роберт, покосившись с усмешкой на супругу, пускающую слюни от вожделения, едко сказал:
- Ты верно заметила: барон Вольф – сингарийец. Так что обладать ты этим белокурым красавчиком сможешь разве что в мечтах. Развлекать в постели его будет голубоглазая брюнетка, чьи формы намного соблазнительнее твоих.
Упоминание баронессы Канваль, вызвала на лице Сильвии гримасу досады. Ей не нравилась стройная выскочка, сворачивающая людям шеи с легкостью щелчка пальцев.
Неловкое молчание вспыливших друг на друга супругов само собой рассеялось стоило поединку начаться.
- Какие они оба быстрые, - удивленно сказал граф. Первые мгновения боя показались ему смазанными движениями. Если бы не выводившаяся после обработки картинка с голокамер на миниатюрный экран дисплея наносети, он бы ни за что не разглядел бы ударов, которыми обменялись противники, почти сразу, как оказались в круге.
- Смотри… ай… - жена непроизвольно схватила его за руку, когда барону чуть не снесли голову, при очередном движении.
- Вот это да. Чуть оружие не выбил. Боец гра Пшемека весьма хорош.
- Тупая гора железа и биологических тканей, - раздраженно ответила на реплику мужа Сильвия. – В нем проводов больше, чем в моем прогулочном боте.
- Зато это ему не мешает побеждать. Смотри, как он гоняет твоего красавца по арене. Ха, ха. Не будь ставки на дуэли постыдным делом, бросающим тень на благородный род, клянусь всеми предками, я бы обязательно поставил пару миллионов на лысого великана.
- Да, заткнись ты. Поединок еще не закончен… - графиня не успела договорить, как сингариец сначала воткнул клинок в ногу противнику, а затем еще одним ударом заставил того встать на колено. – Ха, ха. Я же говорила. Урод не имеет шансы против доблестного воина.
Но уже через несколько минут, радость повелительницы Сатлоса омрачилась – Тариус каким-то образом сумел вонзить меч прямо в живот барона Вольфа.
- Похоже он не так быстр, как могло показаться, - сказал граф Маккинн, наблюдая за последними секундами жизни благородного повелителя домена Канваль.
Дальнейшие события заставили не только супругов, но и всех остальных благородных, а возможно и всех тех, кто наблюдал сейчас за поединком по сети, от удивления замолчать и раскрыть пораженно рты.
Упавший на колени сингариец, пронзенный длинным клинком начал вставать на ноги. Идущий к нему противник замер на месте, недоуменно глядя на казалось поверженного врага.
Двуручный меч, торчащий из тела барона Вольфа, задрожал, потрескался и осыпался на песочную арену невесомым прахом. Широкая рана, обильно кровоточащая до последнего времени, прямо на глазах стала затягиваться, уже через несколько мгновений полностью исчезнув, не оставив после себя даже шрама.
Взревев, лысый гигант бросился на противника, понимая, что произошло что-то непредвиденное и такая близкая победа может испариться, быстрее воздуха из открытого корабельного шлюза.
Но он не успел нанести еще один удар – из груди сингарийца вырываются странные сгустки черного дыма, они хватают противника за руки, заставляя того замереть на месте.
Фигура светловолосого аристократа с окраины Доминиона неожиданно окутывает полупрозрачная темная дымка, как марево горячего воздуха эта субстанция дрожит, пульсирует, но не испаряется, стелясь по телу барона.
- «Контуры системы безопасности регистрируют мощнейший выброс псионической энергии. Рекомендуем покинуть территорию, попавшую под воздействие».
Граф Маккинн удивленно читает предупреждение в выскочившем окне. Детекторы на пси-силу на Сатлосе стояли очень слабые, засекая лишь очень сильные воздействия такой редкой энергии. Псионики были нечастыми гостями в Доминионе, как правило, предпочитая развитую часть Содружества.
- Во имя бездны и всех ее обитателей, что происходит? – голос Роберта дрожал от суеверного ужаса. Супруга рядом ничего не говорила, молча глядя на творившееся внизу широко раскрытыми глазами.
Тариус уже полностью охваченный черным туманом, кривит рот в беззвучном крике, наблюдая как куски его плоти отваливаются один за другим. Проходит буквально пять секунд и от мощного гиганта на земле остается лишь искрившиеся электричеством обрывки проводов вперемешку с кусками биологической субстанции.
Миг, и преображенный барон находит себе новую цель.
Обе дэянские провидицы, стоявшие недалеко от арены, оказываются во власти двух пепельных жгутов плотного тумана. Пронзительный вопль женских голосов, в котором ясно слышны оттенки страдания и ужаса разносится над парковой зоной, вынуждая людей зажимать уши руками.
В этот раз от тел поверженных врагов почти ничего не остается, только серая пыль медленно оседает на металлические трибуны, заставляя находящихся вблизи зрителей непроизвольно отшатнуться назад.
- Поединок!!! – гремит возглас страшного измененного сингарийца.
Не ожидая ответа, он подтаскивает телекинезом оцепеневшего гра Пшемека к себе. Все те же струйки полупрозрачного черного дыма вгрызаются в тело вассала герцога Орана. Молекула за молекулой, конечность за конечностью, орган за органом – все превращается в прах.
Сколько длится экзекуция непонятно, все аристократы вокруг дуэльного круга в священном ужасе застыли на местах, не смея двигаться, чтобы не привлечь к себе внимание монстра в человеческом обличие. Белокурый красавец, как будто сошедший с гравюр о старых временах оказался вовсе не тем, кем его считала праздная благородная публика, собравшаяся поглазеть на увлекательное зрелище.
- Поединок!!! – снова кричит барон, все так же кутаясь в темное покрывало тумана, источающееся прямо из его тела, напоминая чем-то марево горячего воздуха, окрашенного в темно-серый, почти черный цвет.
Миг, и герцог Оран подлетает безвольной куклой к ногам барона Вольфа прямо в кучку пыли, в которую до этого превратился благородный гра Пшемек.
И снова ужасающий крик боли, страха и невыразительного страдания летит над ухоженными лужайками парковой территории Сатлоса.
Повелитель Семи миров умирает не менее мучительно долго, чем его младший вассал, наблюдая раскрытыми от ужаса глазами за испаряющейся плотью, не имея возможности отвести в сторону взгляд.
Потрясенные гости праздника смотрят на это и ничего не могут сделать, все застыли ледяными статуями, не веря в творившиеся на дуэльной площадке.
Когда наконец, останки герцога окончательно превратились в прах, барон обвел взглядом зрителей, налитыми первозданной тьмой зрачками, заставляя людей вспоминать старых богов и просить их о защите от ожившего древнего кошмара. Так происходило какое-то время, пока неожиданно и к всеобщей радости высокая фигура не рухнула на землю без сознания.
Граф Маккинн мучительно стал думать, как поступить дальше и что делать с хоть и необычным, но все же победителем дуэли, но внезапно возникшая группа во главе со знаменитым сингарийским ученым, известным на территории Доминиона также, как и в Содружестве, решил эту проблему за него. Отключившегося барона Вольфа быстро унесли на борт родового корабля Семьи Канваль, пожелав всем дальнейшего хорошего настроения.
- Я же говорила, что этот День Примирения войдет в историю, - вдруг заявила Сильвия, спускаясь вниз и направляясь к жилым корпусам.
Проводив супругу ошарашенным взглядом, его светлость тяжело покачал головой, но затем направился вслед за графиней. Как бы то ни было – до конца праздника еще целых шесть дней.
***
Родовой корабль Семьи Канваль – «Звезда Тисары». Медицинский отсек.
- Пришли в себя?
Открыв глаза, вижу над собой склонившегося Пармара. Его лицо одновременно выражает некое опасение и вместе с тем огромное облечение. Сингарийский ученый явно чем-то поражен и сильно озабочен.
- Что случилось? Почему я в капсуле? – проверив свои ощущения, не нахожу каких-то ранений или повреждений. Чувствую себя просто отлично.
Не дожидаясь ответа выбираюсь наружу, подхватывая увиденный недалеко свой комбез и начинаю одевается.