Клинический психолог задумчиво положил трубку на рычаг и постучал ручкой по дешевому настольному покрытию. Все в кабинете было дешевым – стандартная офисная мебель, какую каждый год закупает оптом федеральное правительство. Письменный стол, книжные полки и шкаф из одинакового материала, покрытого тонкой однослойной фанерой, которая должна была походить на дерево, но поверить в это никак не удавалось. Стулья из черного пластика с сиденьями, обитыми грубым материалом, за девять месяцев выводившим из строя любые брюки. Льюиса поражало, какой вездесущей стала такая мебель в Вашингтоне, что, в свою очередь, привело его к выводу, что офисы производителя стандартной мебели почти наверняка располагались в родном округе председателя комиссии Палаты представителей по бюджетным ассигнованиям.
Льюис испытывал отвращение к такой бездарной работе, однако не пытался хоть как-то изменить свой офис. Его личный кабинет находился в о́круге, и каждый квадратный дюйм был обставлен с предельной тщательностью. Льюис столько брал за свою терапию, что мог позволить себе любые затраты – более того, клиенты ничего другого и не ждали. За короткий промежуток времени он сумел создать очень выгодную практику.
Список его пациентов практически совпадал со списком самых значительных фигур вашингтонской элиты. Лоббисты, адвокаты и генеральные директора составляли большинство. Он лечил лишь маленькую группу политиков, но среди его пациентов имелась дюжина женщин, чьими мужьями были могущественные сенаторы и конгрессмены. Они посещали его еженедельно и делились всеми своими проблемами. Если б он был неразборчивым в средствах, то мог бы использовать эту информацию в своих целях, но Льюис никогда о таком даже не думал.
Тридцатишестилетний психолог любил и хорошо знал свою работу. Он прослушал курс экономики и математики в колледже Помона и имел ученую степень по клинической психологии Пенсильванского университета. Обучение в университете оплатило правительство, поэтому после окончания ему пришлось четыре года отслужить в армии. Именно армейская служба помогла Льюису добиться нынешнего положения. Тогда он сидел в дрянном кабинете без окон на военной базе, о существовании которой знали лишь немногие. Вскоре выяснилось, что у него есть талант по определению психической неполноценности, что сильно заинтересовало одного адмирала и пару полковников из Форт-Брэгга. Он провел три года, помогая Объединенному командованию специальных операций ужесточить процесс отбора и развить новую систему теории игр.
Льюис собрался с мыслями, чтобы оценить, какое влияние окажет этот звонок на его сегодняшний вечер. В лагере имелись квартиры для несемейных служащих и самых разных консультантов, регулярно возвращавшихся в округ Колумбия. Когда появлялась новая группа, Льюис обычно оставался на одну или две ночи в неделю, чтобы иметь возможность наблюдать за тем, как они взаимодействуют. Он планировал провести там вечер вместе с рекрутом, который вызывал опасения, но телефонный звонок показал, что ситуация требует его срочного присутствия.
Льюис посмотрел на свои американские военные часы «Элджин А-11» времен Второй мировой войны. Три года назад их подарил ему умирающий отец. Льюис заменил потертый ремешок и привел часы в идеальный порядок. Они показывали четырнадцать минут восьмого. У него на столе не осталось ничего срочного; кроме того, выдался превосходный вечер для того, чтобы проехаться по свободной дороге и немного отвлечься. Психолог взял два досье и развернул свой стул так, чтобы оказаться лицом к открытому металлическому сейфу. Затем поставил папки на соответствующие места, закрыл сейф и повернул циферблат. Он не стал запирать кабинет, потому что защиты требовало только содержимое сейфа.
Его мотоцикл был припаркован рядом с входом в здание. Льюис снял спортивный пиджак и галстук, аккуратно сложил их, спрятал в специальную сумку «БМВ 1200» и вытащил кожаную куртку и пару чапов[5]. Он никогда не ездил на мотоцикле без них, даже если температура воздуха переваливала за тридцать градусов, – в его сознании навсегда запечатлелись травмы, которые получил его друг, когда упал с мотоцикла одним жарким калифорнийским днем. Затем он надел серый шлем. Мотоцикл ожил, и Льюис сел в седло. Через шестьдесят секунд он прикоснулся к визиру шлема, приветствуя часового у ворот, и умчался прочь. А еще через минуту въехал на пандус автострады 64 и повернул на север. Вся поездка займет немногим больше часа, и Льюиса это вполне устраивало.
5
Чапы – кожаные ноговицы (гетры, гамаши), рабочая одежда ковбоя, которые надеваются поверх обычных штанов; также используются байкерами.