— С гостем?
— Да, сэр. Молодой человек, мистер Аллан Торри, сэр.
— Они ели?
— Да, сэр, Мисс Экридж позвонила и сказала, что вы опоздаете к обеду.
— Хорошо, Хэпвуд. Я пообедаю сейчас и встречусь с мисс Грант и ее гостем после.
— Отлично, сэр. Я уведомлю повара. — Хэпвуд незаметно покинул комнату.
Грант снова улыбнулся. Хэпвуд был еще одной фигурой с Острова Безопасности и вырос он говорят на диалекте, которого Грант никогда бы не понял. По какой-то причине на него произвели впечатление английские дворецкие, коих он видел по трилевидению и он культивировал их манеры и был теперь известен по всему округу как превосходный управляющий домохозяйством.
Хэпвуд этого не знал, но у Гранта был записан каждый цент принятый его дворецким: подарки от бакалейщиков и поставщиков, взносы от садовников и удивительно хорошо управляемый портфель вкладов. Хэпвуд мог легко уйти на покой со своим домом и жить жизнью вкладчика налогоплательщика. Почему? — праздно гадал Грант. — Почему он остается? Это делает жизнь легче для меня, но почему?
Это достаточно заинтриговало Гранта, чтобы он велел своим агентам приглядеться к Хэпвуду, но у него не было никаких политических взглядов, кроме стойкой поддержки Объединенной Партии. Единственным подозрительным пунктом в его контактах была уточненность, с которой он выжимал деньги из каждой сделки, вовлекавший дом Гранта. Детей у Хэпвуда не было, а его сексуальные потребности удовлетворялись нечастыми визитами на окраинные районы вокруг Острова Благополучия.
Грант ел механически, спеша кончить и увидеться с дочерью, и все же он боялся встретиться с парнем, которого она привела в дом. На миг он подумал было воспользоваться телефоном безопасности и выяснить о нем побольше, но тут же сердито покачал головой. Слишком много думанья о безопасности не к добру. На сей раз он будет родителем, встречающимся с суженым своей дочери, и ничего более.
Он оставил свой обед незаконченным, не думая о том, сколько будут стоить остатки жареного мяса, ни о том, что Хэпвуд, вероятно, их где— нибудь продаст и прошел в библиотеку.
Сев за массивный стол восточного дерева он взял бренди. За ним, по обеим сторонам от него стены были простроченными книжными полками, безупречно чистыми от пыли отчетами о мертвых империях, но он уже много лет ни одной книги не читал. Теперь все его чтение было отдано рапортам в ярко-красных обложках. Они рассказывали живые повести о живых людях, но иногда поздно ночью Грант спрашивал себя, не такая же мертвая страна его, как и империя в книжках?
Грант любил свою страну, но ненавидел ее народ, всех их: Каринза и эту новую породу: транквилизированных Граждан в их Островах Благополучия, надменных налогоплательщиков, мрачно держащихся за свои привилегии.
— Что же тогда я люблю? — спрашивал он себя. — Только нашу историю и то величие, коим некогда были Соединенные Штаты? И которое находилось в этих книгах и в древних зданиях, но никогда в рапортах безопасности. Где патриоты? Все они стали Патриотами, глупцами, следующими за вожаком к ничему. Даже не к славе…
Тут вошла Шарон. Она была впечатляющая девушка, намного красивее, чем когда-либо бывала ее мать, но у нее отсутствовала материнская осанка. Она привела высокого парня, лет двадцати с небольшим.
Грант изучал новоприбывшего, пока они подходили к нему. Симпатичный мальчик, аккуратно подстриженные длинные волосы, консервативные для нынешних времен усы. Сине-фиолетовый френч, красный шарф, немножко щеголевато, но даже Джон-младший одевался щегольски, когда выбирался из формы Кодоминиума.
Паренек шел колеблясь, почти робко и Грант гадал, было ли это от страха перед ним и его положения в Правительстве или же всего лишь от естественной нервозности молодого человека, собравшегося встретиться с богатым отцом своей невесты. На руке Шарон, в желтом свете камина искрился крошечный бриллиант и она держала руку в неестественном положении.
— Папа… я так много рассказывала о нем, это Аллан. Он только что попросил меня выйти за него замуж! — она вся светилась, видел Грант и говорила доверчиво, уверенная в его одобрении, никак не думая, что он может быть против. Грант иногда хотел знать, не была ли Шарон единственным человеком в стране, не испытывавшим страха перед ним. За исключением Джона-младшего, которому незачем было его боятся. Он был вне досягаемости грантовского телефона безопасности. Флот КД заботился о своих.
По крайней мере, он попросил ее выйти за него замуж. Он мог бы просто переселиться к ней. Или уже переселился? Грант встал и протянул руку.