Фалькенберг давал всегда один и тот же ответ: «Они всегда возвращаются обратно и они не обязаны оставаться здесь. Как вы мне предлагаете соблюдать дисциплину? Поркой?»
Полицейская армия имела определенный раскол в личном составе, с рекрутами обращались жестче, чем с ветеранами. В то же время Четвертый батальон становился больше с каждым днем.
Глава ВОСЬМАЯ
Джордж Хамнер старался каждый вечер быть дома к ужину, чего бы это ни стоило в смысле ночной работы позже. Он считал, что обязан сделать для семьи хотя бы это.
Его обнесенная стенами усадьба была сразу за пределами дворцового округа. Она была построена его дедом на деньги, одолженные у «Америкэн Экспресс». Старик гордился, что расплатился за каждый цент прежде положенного. Это был большой удобный дом, хитроумно комбинировавший местные материалы и импортированную роскошь и Джордж всегда был рад сюда вернуться.
Дома он чувствовал, что был хозяином чего-то, что, по-крайней мере, один предмет находился у него под контролем. Это было единственное место в Рефьюдже, где он мог испытывать подобное чувство.
Меньше, чем через неделю отчалил губернатор Кодоминиума. Независимость была близка и полагалось считать, это временем надежд, но Джордж Хамнер испытывал только страх. Официально проблемы общественного порядка были не его. Он занимался Министерством Технологии, но брешь в законе и порядке нельзя было игнорировать. Уже половина Рефьюджа была недоступна для правительства.
Были районы, куда полиция заходила целыми отделениями или не заходила вовсе, а бригады ремонтников приходилось охранять или же они не могли войти.
Сейчас-то Джордж сопровождали Десантники Кодоминиума, но что же будет, когда они уедут?
Джордж сидел в обитом панелями кабинете и смотрел на удлинявшиеся тени в роще за окном. Они создавали пляшущие узоры среди деревьев и на аккуратно подстриженных лужайках. Наружные стены портили вид проходившего ниже скоростного канала и Хамнер проклинал их.
Почему мы должны иметь стены? Стены и дюжины охранников, чтобы патрулировать вдоль них. Я еще помню, как сидел в этой комнате с отцом, мне было не больше шести и мы могли смотреть на лодки в канале. А позже у нас были такие большие мечты насчет Хэдли. Дед рассказывал почему он покинул Землю, что мы могли бы сделать здесь. Свобода и изобилие. У нас был рай и Господи, Господи, что же мы с ним сделали!
Он проработал час, но мало что сделал. Не было никаких решений, только вереницы проблем, ведших обратно в замкнутый круг. Разрешить одну — и все станет на свои места, но ни одна не была разрешима без решения других. И все же, если бы у нас было несколько лет, подумал он. Несколько лет, но мы их не получим.
«Через несколько лет фермы будут снабжать городское население, если мы сможем переселить людей в сельскохозяйственную глубинку и заставить их работать. Но они не покинут Рефьюдж, и мы не можем заставить их это сделать. Если бы, однако, мы смогли. Если бы можно было убавить городское население; энергию, которую мы обращаем на производство пищи можно было бы использовать на создание транспортной сети. Тогда мы могли бы организовать лучшую жизнь в сельской местности и могли бы получать оттуда больше продовольствия. Мы могли бы сделать достаточно такого, чтобы сельская жизнь была приятной и люди захотели покинуть Рефьюдж. Но нет места для первого шага. Люди не хотят переселяться, а партия Свободы обещает, что им этого и не понадобится».
Джордж покачал головой. «Сможет ли армия Фалькенберга заставить их переселиться? Если у него будет достаточно солдат, сможет ли он принудительно эвакуировать часть города? — Хамнер содрогнулся от такой мысли. — Будет сопротивление, будет бойня, будет гражданская война. Нельзя строить независимость Хэдли на фундаменте из крови. Нет».
Другие его проблемы были схожими. Правительство перебинтовывало раны Хэдли, но это и все. Лечило симптомы, потому что никогда не было достаточно контроля над событиями, чтобы лечить причины.
Он взял доклад по плавильным генераторам. Они нуждались в запчастях и он гадал сколько еще протянет даже такая немыслимая выносливость. Он не мог по настоящему ждать больше нескольких лет, даже если все пойдет хорошо. Несколько лет, а потом — голод, потому что транспортную сеть нельзя было создать достаточно быстро. А когда откажут генераторы, продовольственные запасы города исчезнут, санитарные службы придут в упадок… голод и мор. Было ли это лучше, чем бунт и война?
Он подумал о своей беседе с лидерами партии Свободы. Генераторы их не волновали потому что они были уверены, что Земля не допустит голода на Хэдли. Они думали, что Хэдли сможет использовать собственную беспомощность как оружие для выжимания платежей из Кодоминиума.