— На наше счастье Ансельм оставил своего коня, — бросил Вернон, забираясь на козла телеги, — Тащить её руками было бы тяжко.
— Угу, — кивнул Тур, — Тем более, если он помрёт, лошадь ему всё равно уже не понадобится. А нам она всяко сгодится.
Мда уж. Людская благодарность границ не знает. Ладно, будем надеяться, что выпадет случай вернуть.
— Трогай, — бросил я, когда все участники нашего небольшого отряда забрались в повозку, а Бьянка взяла на руки своего коричнево-рыжего любимца.
— Это всё замечательно, — скептически скривился Вернон, повернувшись к нам, — Но куда трогать то?
— До площади для начала, — пояснил ему здоровяк, с кряхтением и сопением пытавшийся устроиться поудобнее. На его рубахе вновь начинали проступать кровавые пятна, — А там посмотрим. Лишь бы подальше отсюда.
Раздался хлопок вожжей и телега неторопливо тронулась с места. Добра в ней за последние пару дней порядком прибавилось. В основном это был бесполезный хлам, вроде тех же сапог снятых с трупов, но были и весьма любопытные вещицы. Хоть тот же кошель со странными монетами.
Я взял одну и покрутил между пальцев. С её ровной поверхности на меня скалился барельеф волчьей морды.
— Что скажешь, — поинтересовался я, бросив монетку барду. Тот ловко поймал её до автоматизма отработанным движением. В лучшие времена ему приходилось часто заниматься чем-то подобным, — Видел раньше такое?
— Ну, — Роберт задумчиво почесал коротко стриженную бородку, — Это определённо монета. Но такие мне раньше не попадались. На альдинги не похоже.
— Это и без тебя понятно, — покачал головой я, — Жаль.
— А что за монета, — встрепенулся Вернон, — Может я видел.
— Или я, — пробасил Тур.
Пришлось каждому раздать по кругляшку. Но толку от этого оказалось немного. Никто из моих спутников ни с чем подобным не сталкивался.
— Нет, в наших краях такого не встречалось, — покачал головой здоровяк, — Могу сказать только, что работа весьма искусная. Возможно даже не чеканка, а полноценное литьё. Но тут я не особо разбираюсь. Опытный кузнец сказал бы больше.
— Когда мы были в столице, я у Бенны видел нечто подобное, — добавил Вернон, — Несколько монет буквально держала для каких-то экспериментов. Я не особо интересовался тогда, зачем они ей и откуда она их взяла. Выходит, что зря.
Телега выкатилась на рыночную площадь и остановилась. Сейчас народу тут было довольно много. У прилавков толпились люди, шумно ругаясь с продавцами по поводу сильно завышенных цен. Прогуливались несколько стражников, вооруженных длинными алебардами. А на небольшом помосте, собранном теперь уже возле самой ратуши стоял глашатай и пытался перекричать гомон толпы.
— Согласно эдикту лорда Де Валлона въезд в город закрыт для всех, кто не имеет при себе королевской подорожной грамоты. Помимо них в город и наружу допускаются его постоянные жители, бойцы ополчения, городская стража и послушники ордена пылающего клинка. Все остальным надлежит оставаться в предместьях и вести свои дела здесь.
— Изверг, — крикнул кто-то из ошивающихся на площади бездельников, — Как же нам получить эту грамоту, ежели её выдают только за городскими стенами.
— Вы можете единоразово пройти в город для получения грамоты, если за вас поручится один из его уважаемых жителей, — пояснил глашатай, — Так же вы можете вступить в городское ополчение, если пройдете отбор. В остальных случаях эдикт предписывает оставаться в предместьях. Нечего всякому сброду смущать честный…
В этот момент прямо в лицо глашатаю прилетел тухлый помидор. Прилетел, лопнул и обдал его зловонной жижей. Стражники прогуливавшиеся мимо тут же встрепенулись и начали искать хулигана. Но сделать это в густой и шумной толпе было довольно трудно.
— Мда, — хмыкнул Тур, — И ни один из вариантов нам не подходит.
— Можно будет попробовать вступить в ополчение, — предложил Вернон, — А что, драться мы умеем, да и в Медовище в ополчении тоже состояли.
— Это совсем не то же самое, — возразил здоровяк, — Тут тобой будет командовать не «добрый дядюшка Беррен», а человек лорда. Основная задача которого задрочить тебя до такой степени, что ты потом ходить не сможешь. И выйти из него не получится. Сразу станешь дезертиром. А с дезертирами у нас известно, что делают.