Его не мучали угрызения совести за убитых, нет. Как минимум потому, что это были грязные, жадные до мозга костей аристократы, набивающие брюхо дорогим алкоголем, а нос — отравляющими разум дорожками, в безумии от которых избивали своих подчиненных, насиловали женщин, детей. Убийство таких дарило едва ли не облегчение, хоть Бланко и сам проповедником примерной жизни не являлся.
Он знал. Но у него не было выбора. С самого рождения.
— Если хочешь бороться со злом, Дамиан, — что-то деревянное со свистом столкнулось с лопатками подростка и тот упал. Отчаянный крик прорезал подвальную тишину. Запах крови перемешался с вонью сточных вод. — Запомни: ты сам должен быть злом.
Его взрастили наемным убийцей, запрограммировали на кровопролитие самыми разными, леденящими душу от ужаса способами. Только деньги и грязь в виде зазнавшихся отморозков, которую за эти деньги по указаниям босса убирал Бланко — весь код его программы.
— Пожалуйста, пожалуйста… — хриплый, надломленный всхлип сорвался с разбитых губ. — Я не…
— Недостаточно, — грубый, почти животный оскал и окурок, вонзающийся в и без того изувеченное многочисленными ссадинами плечо. — Ты недостаточно выдохся, чтобы научиться выживать, сынок.
В последнее время парень подозревал что-то неладное. Конрадо Эрнандес — босс Дамиана — стал слишком настойчив. Он перестал вдаваться в подробности жизни людей, которых необходимо было убрать, и это настораживало. По сути, это и стало причиной, по которой Бланко решил покончить с работой палача, но озвучивать этого не стал даже лучшему другу.
Взгляд Дамиана устремился туда же, куда Мануэля.
— Когда-нибудь, Дамиан, ты убьешь меня, — мужчина придавил носком начищенной туфли распахнутую и обездвиженную ладонь мальчика. — Но перед этим ты поймешь, что я подарил тебе нечто ценное…
Нехорошее предчувствие оседало на задворках подсознания.
— Необычайную злость, которая никогда не будет спать в твоей душе. И отсутствие страха перед чем-либо, перед кем-либо, когда ты будешь своими собственными руками отнимать чужие жизни.
Средиземное море тем временем штормило, предзнаменуя неспокойные времена.
Глава 1
Жгучая паэлья, гаспачо, изобилие кальмаров, а главное — море алкоголя, разливаемого барменами за стойкой по личным предпочтениям гостей. Последний пункт был самым важным.
В доме Веласкес сегодня людно. Все буквально пестрило раскрасневшимися от горячих закусок и должного количества выпитого лицами. Оживленные и взбудораженные, гости не умолкали ни на секунду. Где-то заливисто смеялись в роскошных вечерних нарядах дамы, в то время как еще где-то их кавалеры раскуривали весьма недурные кубинские сигары за обсуждением «важных» дел.
— Папа, вечер прекрасен, вы с мамой отлично постарались! — просияла Селия, дочь семейства Веласкес, заключая отца в теплые объятия.
— Я рад, что ты оценила. Не слишком старомодно, на твой взгляд? — улыбнулся мужчина, в расслабленной и довольной позе засовывая руки в карманы брюк.
— Нисколько, — искренне ответила девушка.
Рико Веласкес несколько дней назад закрыл одну из самых крупных сделок в своей строительной фирме. Это была битва, только не за жизнь, а за внушительное количество нулей на счете. Впрочем, в наше время это две стороны одной медали.
Селия гордилась своим отцом, как никто другой, и была рада его победе. Но еще больше она гордилась тем, что, несмотря на то, что с каждой успешной сделкой состояние их счетов увеличивалось, Рико оставался человеком с большой буквы. Алчность и жадность не поглощали его с очередной принятой пачкой денег, ведь он понимал, что заработаны они были не столько его руками, сколько руками подчиненных.
Рико уважал людей, и люди отвечали тем же.
Это в мужчине полюбила и мать Селии — София Ортега де Веласкес, невероятной красоты женщина, которая была для дочери эталоном и примером во всем. София любила подводить губы ярко-красной помадой, платья с подчеркивающим талию фасоном и жутко неудобные, как считала Селия, туфли на каблуках. С каждым годом ее мама расцветала все больше, и младшая семейства почти перестала верить, что с возрастом люди стареют. Но в том была и заслуга Рико, что, как настоящий мужчина, ухаживал за своими женщинами, подобно саду с самыми роскошными цветами.
На меньшее в своем будущем Селия никогда бы не согласилась — она была уверена. Слишком уж хорош оказался родительский пример. Однако…
Это почему-то не помешало ей завести отношения с редкостным эгоистичным засранцем годом ранее, а неделю назад — поставить в них жирную точку. Знали ли родители об этом? Да, но старались не лезть в личную жизнь дочери, готовые просто поддержать ее. Ведь так должны поступать нормальные родители: позволить набить свои шишки, не осуждая.