После разговора с отцом, Селия уединилась за барной стойкой. Девушка неспешно смаковала сладость мартини, кончиком указательного пальца вырисовывая на лакированной поверхности столешницы незамысловатые узоры. Терпкость напитка контрастировала с осадком горечи на душе и откликалась осознанием потраченного времени. Но ведь было и хорошее в этом жизненном уроке.
Селия все еще оставалась собой, не переставая верить в искренние чувства.
— Виски со льдом, — раздалось рядом, и бармен без промедлений принялся за работу.
Она повернулась в сторону того, кому принадлежал голос, и увидела парня в черном костюме, что сидел на нем просто безупречно. Незнакомец дернул рукой, оттянув тем самым ткань пиджака, и взглянул на часы.
Очарование в мужском обличии.
На столешницу приземлился его заказ. Парень залпом осушил стакан, взглядом выискивая кого-то в толпе.
Веласкес с интересом наблюдала за новым лицом, сидя вполоборота и закинув ногу на ногу. Кусочек льда в стакане незнакомец встряхнул и отправил следом за виски, с хрустом раскусывая. Со стороны было в этом что-то завораживающее.
— Señorita, — в приветственном жесте качнул головой парень, и губы его тронула легкая улыбка.
В ответ Веласкес лишь коротко кивнула и отвернулась. Дамиан не должен был отвлекаться, но настырный огонек ответного интереса продиктовал свое.
Темные волосы волной струились по слегка загорелым плечам. Шелковое платье-комбинация персикового цвета подчеркивало изгибы привлекательных женских изгибов: четко очерченная талия, округлые бедра и аккуратные, притягивающие плавностью движений руки. На стройных ножках, носками которых Веласкес как бы задумчиво покачивала, красовались красные босоножки, добавляющие азарта образу.
Бланко предположил, что девушка не стремилась привлекать излишнее внимание громкими, блестящими, пестрыми нарядами, как это любили делать на множественных мероприятиях в Испании: чем ярче — тем лучше. Веласкес была уверена в себе и без того, что буквально ощущалось в ее спокойной, притягательной ауре. Необычайно хороши оказались глаза Селии, с цветом которых вряд ли могло сравниться даже само море. И, как бы прекрасна ни была девушка, имелось большое «но».
Она — дочь человека, которого немного позднее необходимо убить.
— Как вам вечер? — Дамиан подошел чуть ближе и, опершись локтем о стойку, продолжил изучать Веласкес.
— Красиво и громко, — улыбнулась Селия, не поворачивая головы. — Это вечер в честь моего отца.
— Знаю.
— Кем же вы ему приходитесь? — интерес блеснул в голубых глазах, когда девушка повернула к парню голову.
— Сын партнера, — ложь сорвалась с губ Бланко также легко, как пересеклись их взгляды.
Один — бездонный, чарующий кофейной глубиной. Второй — пленительный, затягивающий в морской водоворот к левиафанам.
— Твои глаза… — нарушил тишину Бланко, выдержав паузу. — Нечто.
Селия не успела никак отреагировать. Их игру в гляделки прервал телефонный звонок, на который парень ответил, но не проронил ни слова.
— Ты вся красная. Подыши воздухом на улице, — ухмыльнулся Дамиан, отправляя телефон обратно во внутренний карман пиджака.
Удивленная столь легкому переходу на «ты» от буквально незнакомого человека, Веласкес не сразу уловила, как тот исчез из поля зрения. Она улыбнулась, прокрутив в голове последние несколько минут, и допила остатки своего напитка. Нужно было действительно проветриться.
Девушка вышла на открытую террасу, украшенную россыпью золотистых гирлянд, в промежутках между которыми висели разноцветные флажки с бахромой. Свежий воздух наполнил легкие и, наслаждаясь красотой вечера, Селия села на лавку при спуске с террасы, после чего выудила из маленькой сумочки пачку вишневых сигарет.
Короткий сноп искр, затяжка.
Курила она не часто. Когда выпивала, иногда за компанию. Даже если бы родители это увидели — они бы тоже ничего не сказали. Селия была уже взрослой девочкой, которой месяц назад исполнилось двадцать два года. Она жила отдельно от родителей, снимала уютную квартиру напополам с подругой, и сама зарабатывала себе на жизнь, хоть и могла бы этого не делать, учитывая заработок родителей. Могла бы, но не хотела.
Веласкес вновь затянулась и решила немного пройтись. Она встала, поправила струящееся по фигуре платье и достала из сумки заколку, чтобы изобразить на голове подобие небрежного пучка с парой выпущенных прядок у лица.