Негодование девушки разделяли и остальные актёры. Но больше всего его показывал учитель, который не мог найти себе места. Феофан ходил из стороны в сторону и нервно дёргал шарфик.
— Эдвард, ты дозвонился до него? — в пятнадцатый раз за столь короткое время спросил Розенбаум, смотря на пухленького парня, одетого в костюм продавца яблок.
— Нет, учитель, — вздохнул рыжий толстяк и убрал от уха телефон, в динамике которого ещё слышался женский голос, говоривший, что абонент недоступен.
Эдвард и сам бы хотел знать: куда делся Райан? Утром его не было в комнате, на парах тоже, да и пятничную репетицию он пропустил… Эд искренне беспокоился за друга, которого обрёл за такое короткое время и который разделял его интересы. Не только гастрономические, но и касающиеся девушек. Пухляш будто бы потерял родную душу, а оставшиеся без ответа звонки лишь усиливали его беспокойство. Один только Лео говорил, что с Райаном точно всё в порядке, аргументируя это словами: Ну это же Райан, что с ним может случиться?
Из всех, кто видел Райана в последний раз, оставался только Джозеф. Именно на него насели не только два друга, но и Белла с Кэтти, желавшие знать: куда же делся Купер. Но староста не поддавался их нападкам и отвечал, что тот уехал. Куда — не знает. Зачем — тоже. Ноль информации и никакой уверенности в том, что Райан успеет к представлению, находящемуся на грани.
Феофан всё чаще кидал взгляды на Симона, который должен был сыграть тёмного принца ещё до замены на Купера. Парень с кислым лицом и вздохами пытался залезть в костюм дерева, тихо бормоча о несправедливости.
— Сим… — хотел уже позвать его учитель, но прервался, стоило только открыться двери пожарного выхода.
Все актёры и гримеры уставились на вошедшего черноволосого юношу, устало опирающегося на дверной проём. И одно лишь его появление, вызвало у многих радость, а у некоторых — беспокойство.
— Бро! — обрадовался Эдвард и, жуя батончик, кинулся в сторону парня.
Сам же юноша устало вздохнул и сделал шаг вперёд. Его студенческая форма была криво заправлена: рубашка торчала из тёмно-синих брюк, пуговицы пиджака застёгнуты невпопад. Да и сам Райан выглядел неважно. Бледное лицо, растрёпанные волосы, синяки под глазами и безразличный ко всему взгляд.
— Эд, шоколадку... — хрипло проговорил он, как только пухляш подошёл.
Всё поняв без слов, толстячок быстро протянул другу сразу пять штук и с удивлением смотрел, как Райан начал их резво поедать. Да так, что аж за ушами трещало!
— Купер, ты опоздал! — укоризненно крикнул учитель, тем не менее довольный, что актёр явился. — Быстро приводи себя в порядок! У тебя десять минут!
Поблагодарив друга хлопком по плечу, юноша дополз до свободного места в гримерке и уселся. Помощники сразу же приступили к делу, приводя его в порядок.
— Ты чуть не подставил нас всех, Райан, — ядовито прошипела Белла, подойдя к нему. — Где ты был?!
Её вопрос услышал не только Феофан, но и Кэтти, Эдвард и Лео, которые были неподалёку. Их тоже волновало: где же всё это время был Райан?
— С Архангелом дрался, — лениво ответил Купер, и гримёрка потонула в тишине, а в следующий миг раздался смех.
— Ну ты, хах, бро, и даёшь! — ржал Эдвард. — С Архангелом дрался! Ха-ха!
Бросив на пухляша усталый взгляд, юноша просто пожал плечами и прикрыл глаза. У него было ещё десять минут, чтобы отдохнуть и дать гримёрам сделать свою работу. А затем… Затем вновь надеть маску и сыграть уже иную роль.
Глава 2
Свет в актовом зале померк — остался полумрак. Зрители расселись по местам, тихо разговаривая. Спектакль, вот-вот, начнётся, а они не теряли возможности пообщаться о делах. Главы корпораций и торговых сетей находили возможность договориться о будущих встречах с аристократами. Те, в свою очередь, искали свою выгоду.
Прожектора включились, осветив часть сцены перед закрытыми кулисами. К центру вышел Феофан Розенбаум. Одетый в свой лучший ярко-жёлтый пиджак и белые обтягивающие брюки. Слегка напряжённый, он дежурно улыбался и осматривал гостей.
— Здравствуйте и добро пожаловать! Для нас честь показать вам спектакль, который подготовили студенты академии Нью-Тейко! Великий день для юных дарований, решивших испытать себя в столь непростом деле! — заговорил он официозно. — И я также хотел бы поблагодарить директора академии — прекрасную госпожу Барбару Гилберг!
Раздались негромкие аплодисменты зрителей. Одетая в синюю мантию старушка важно кивнула, продолжив улыбаться.
— Что ж! — встал в важную позу Феофан. — Да начнётся первый АКТ!