Вскоре на стол легли чёрные кожаные перчатки и рядом с Пудингом присел одетый в тёмное пальто советник.
— Ничего не нужно, — сухо произнёс он бледной официантке, подошедшей к нам.
— П-поняла… Прошу п-прощения! — пискнула она и убежала.
Андерсон положил руки на стол, сжал их в замок и всмотрелся в моё лицо. Сама физиономия советника была из разряда: дай мне только повод и отправлю тебя в ссылку на рудники.
Плотно поджатые губы, нахмуренные брови, пронзительный стальной взгляд. Сейчас он являл собой ту самую фигуру, которую в империи боялись до усрачки все аристократы и другие граждане.
— Здравствуй, Райан.
— Здравствуйте, советник, — кивнул я, спокойно протыкая вилкой помидор черри. — Советую попробовать салат. Он здесь отличный.
— Я пришёл не завтракать, — отрезал Андерсон и бросил взгляд на Пудинга.
Стоит признать, мой слуга выдержал его. Парень не вздрогнул и не опустил глаза.
— Очень интересно, — холодно хмыкнул советник, вновь повернувшись ко мне. — Знаешь, о чём сейчас думает Тринадцатый?
Глаза Пудинга слегка расширились, но он старался этого не показывать.
— О погоде? — пожал я плечами, предположив.
— О верности, — дал ответ Андерсон и махнул головой в сторону парня. — Тринадцатый — самый проблемный из проекта. Своевольный и вечно ставящий под сомнение решения командования. Верность империи была для него не на первом месте, а потому в модели его поведения использовался страх. Запрограммированное сознание, слышал о таком?
Забавно, что Андерсон всё это говорит в присутствии самого Тринадцатого. Неужели ему настолько насрать? Или это опять какой-то умный ход?
— Что-то слышал, — вновь пожал плечами.
— Учёные убеждали меня, что перебороть установленную программу невозможно, — обозначил советник улыбку. — А теперь, я вижу, что это не так. Лучший по результатам выполненных заданий и худший в субординации боец, думает о верности Райану Куперу. Да не просто думает, а искренне верит в неё. Как ты это сделал, Райан?
— Ну, что сказать, — я ухмыльнулся и взялся за колу. — Девятнадцатилетние студенты порой творят чудеса.
Конечно же, Андерсону мои слова ничего не дали. Но и залезть в мою голову, вспоминая прошлый опыт, он не решался. Да и я бы не позволил. Пусть только попробует, бахну по его черепушке так, что месяц будет от мигрени страдать.
— В любом случае, это не так важно, — пожал плечами Андерсон и взглянул на Пудинга. — Тринадцатый, на улице тебя ждёт машина. Ты отправляешься на базу.
Вот теперь парень вздрогнул и в надежде взглянул на меня. Я же молчал, спокойно пил колу и смотрел ему в глаза.
Решай, Пудинг. Сделаешь ли ты шаг в бездну и обретёшь то, чего так желал, либо же вновь опустишь голову. Пойдёшь со мной и отбросишь свой страх, отдав его мне. Или опять дашь ему себя поглотить?
— Нет, — спустя несколько секунд молчания, дал он ответ, стараясь держать голос ровнее.
— Что ты сказал? — в голосе советника прорезалась сталь, а взгляд потяжелел.
— Я сказал: нет, — более твёрдо ответил парень и сжал кулаки.
Ай, молодец, Пудинг. Аж гордость берёт. Ещё чуть-чуть поработать над тобой и можно будет пускать в бой против таких мастодонтов, как Андерсон. В любом случае, ты меня не разочаровал.
— Это измена, Тринадцатый. Ты знаешь, как в империи карают за измену. Тебя ждёт…
— Кхм… Кхм… — деликатно прокашлялся я, перебивая Андерсона. Он сразу же обратил на меня внимание. — Если память меня не подводит, то между нами, советник, есть кое-какие долги.
А что такое? Почему ты скривился, Андерсон? Не понравилось, куда я разговор веду?
Впрочем, стоит отдать должное советнику. Он сразу понял всю подоплёку.
— Райан, ты уверен, что хочешь разменять этот долг именно так? — будто для проформы спросил он.
И вот тут я задумался. Нет, назад сдавать не собирался, ведь уже взял ответственность за Пудинга, сказав ранние слова. Но что-то опять дерьмецом завоняло. Тем самым, которое под ковром лежит…
Если так подумать… Андерсону не то, чтобы выгодно отдавать мне подобного бойца, но и… А что он теряет? Ну серьезно. У него ещё двенадцать таких ребят, не считая готовящихся на базе. А тут Пудинг. Боец, что хорошо выполняет задания, но на плохом счету у начальства. Эдакая белая ворона, которую и убивать жалко и использовать та ещё морока. И тут появляюсь я, готовый забрать забракованный товар себе, да ещё и долг на это разменять.
Глаза Андерсона блеснули, рот расплылся в улыбке. Вот же ж… Сучара. Реально змея. Так и хочется придушить его прямо здесь и сейчас. У меня ведь теперь и выбора нет. Кем я буду, если откажусь сейчас от Пудинга? Да грош цена тебе, Беррада, если ты так сделаешь.