— Ещё раз здравствуй, Райан, — без особых эмоций произнёс он и присел на диван напротив. Сейчас на нём не было тёмного плаща и формы работника имперской канцелярии. Простая белая рубаха, штаны и туфли. — Как прошёл полёт?
— К делу, Андерсон, — одним глотком опустошил я стакан и поставил его на небольшой чайный столик. — Не будем терять время на пустые разговоры.
Советник понимающе кивнул и вынул из кармана серебристое прямоугольное устройство. Положив его на столешницу, ткнул кнопку, и перед нами раскрылся голографический дисплей.
— Раз к делу, то к делу, — сухо начал он и заводил по голограмме пальцами, как ткач, открывая окна с данными. — Три года назад наша разведка в Орлеонтане доложила о прорыве их учёных. Как ты заметил по прошедшим событиям, мир стремится не только к технологическому развитию, но и генной инженерии. Проект «Homo Renatus» должен был стать нашим ответом…
Перед моими глазами появились фотографии операционной, учёных в белых халатах и оборотня, прикованного к металлическому столу.
—… Именно учёные Орлеонтана создали исходный код патогена, который нашим агентам удалось выкрасть. С него и начался проект, частью которого ты, Райан, являлся.
— Но вы пошли по иному пути, — добавил я.
— Верно, — кивнул он, бросив на меня взгляд. — У нас не получилось воссоздать результат врага, и мы решили развить проект иначе.
Фотографии сменились, и я увидел седого старика в круглых очках. На его плечах висел заляпанный халат, а лицо пересекал уродливый шрам.
— Его имя — Себастьян Шоу, — проговорил Андерсон. — Именно он создал исходный код и стал новатором своего времени, начав эпоху генной инженерии. Он наша второстепенная цель.
— Ближе к делу, — холодно посмотрел я на советника. — Мне нужны доказательства того, что за этим, и правда, стоит Орлеонтан.
Андерсон не стал юлить и выкладывал всё по существу. Фотографии сменялись сводками данных, различными видео и документами, подтверждающими, что за созданием тварей, действительно, стоит Орлеонтан. Как советник объяснил, в преддверии войны врагу было выгодно обезглавить военную машину империи. Тихомиров слишком ценен. Как стратег и как полководец. Агенты Андерсона только за последние месяцы предотвратили более десятка покушений. Не только от людей Орлеонтана, что проникали через границу в столицу, но и от местных. Два рода ушло в забвенье. Получив доказательства их причастности, император отдал приказ и всех вырезали под корень. Без шанса помилования. Обычно в подобных расправах щадили женщин и детей младше восемнадцати, но не в этот раз.
Самого Тихомирова накрыли, что называется, колпаком. Жизнь старика неустанно находилась в пределе видимости. Но своеволие и характер моего деда сыграли дурную шутку. Получив добро от императора, он сразу же сорвался в Бронс, не дав Андерсону всё подготовить. Как сказал советник, наше знакомство должно было состоятся на Зимнем Балу во дворце, но никак не раньше. Видимо, под каким-то предлогом меня хотели пригласить на данное мероприятие.
Теоретически, при таком раскладе, старик косвенно виноват в произошедшем. Но хоть моё нутро сейчас и кипело от ненависти, я понимал, что это притянуто за уши. Единственное за что его можно подтянуть, это за недальновидность в своём приезде. Неужели такой человек, как он, не подумал об этом? Эмоции застелили взор? Впрочем, а так ли я уверен в своих суждениях? Может, охрана была, но её вырезали, как овец. Помнится, на территории особняка было просто дохренище трупов, а значит, я думаю в верном направлении. Оборотней было слишком много, а их нападение — неожиданным.
Ладно, в любом случае, нам ещё предстоит разговор со стариком. Там всё и узнаю, как есть.
Я также лишний раз убедился, что Андерсон действительно не просто так протирает задницу на стуле советника. Во время звонка в госпитале, он сказал, что виновников в проникновении тварей ищут. И за время моего перелёта, он их нашёл. Сейчас, пока мы сидели и обсуждали, отряды Арканумов — коллег Пудинга вместе с агентами Молота Императора вырезали причастных. Ими оказались приграничные князьки, решившие усидеть на двух стульях.
Когда я услышал фамилии виновных, хотелось сорваться и утопить в крови каждого из них. Тяжёло было подавить этот порыв. Ох, как тяжело. Но я понимал, что сейчас нужно бить не по подчинённым, а руководителю. Обезглавить главного. Вырвать его сердце. Осушить его сраный труп!
— Райан, успокойся, — насторожено смотрел на меня советник, крепко сжимая челюсть.