— Итак, — цесаревич дождался пока я сожру половину печенья на подносе, прежде чем заговорить снова. — Полагаю, у тебя есть вопросы о происшедшем? Задашь их сейчас или сначала выслушаешь мой рассказ?
— Я бы предпочёл сначала выслушать вас. — Чуть помедлив, проговорил я, справедливо предполагая, что на единственный вопрос, что крутится в моей голове: "Какого чёрта здесь происходит?!", цесаревич ответит всё тем же рассказом. Собственно, так оно и вышло.
— Добро. — Кивнул Михаил и, побарабанив по столу тонкими сухими пальцами, вздохнул. — Наверное, стоит начать с того, что ты теперь труп, Кирилл Николаевич.
— Э?
— Частично. — Попытался успокоить меня цесаревич, и тем самым вогнал в ещё больший ступор.
— А… можно то же самое, но с подробностями? — Помотав головой, спросил я.
— Нужно. Ты был убит при покушении на царскую семью в День Тезоименитства его высочества царевича Юрия, пытаясь, таким образом, отомстить за смерть своего деда, погибшего четыре дня назад при нападении на Аркажский монастырь, которое, по циркулирующим в обществе слухам, организовал мой отец, обеспокоенный неумеренным усилением эфирников и подозревающий их верхушку в намерении узурпировать власть в стране. Разумеется, это версия для узкого круга посвящённых. Очень узкого. Для остальных же, личность "покушавшегося" останется неизвестной, а пострадавший от его нападения и впавший в кому, Кирилл Николаев будет проходить лечение в медицинском крыле костромского имения Бестужевых.
Я вздрогнул.
— Бой? Дед погиб? Это тоже "версия для посвящённых"? — Тихо спросил я, и цесаревич на миг опустил голову. А когда он вновь поднял взгляд, в нём была лишь пустота.
— Нет. Аркажский монастырь действительно был уничтожен атакой неизвестных, четыре дня назад. И это был чудовищный удар по мощи государства. — Проговорил Михаил. — Собственно, именно поэтому мы и вынуждены были пойти на инсценировку твоей смерти. Россия не может позволить себе потерять ещё одного гранда.
— Поня-атно. — Протянул я. — А Никита Силыч?
— Извини, Кирилл. Но род Скуратовых-Бельских прерван. — Покачал головой цесаревич.
Я не был близок с дедом. Более того, никакие родственные чувства нас не связывали. Я не мог простить ему бездействия в отношении того, прежнего Кирилла, но уважал, как можно уважать только настоящего профессионала своего дела. И факт его смерти меня… не порадовал. Совсем не порадовал. Из ступора меня вывел голос цесаревича.
— Кирилл!
— Ваше высочество… — Я откашлялся и с удивлением увидел на столе перед цесаревичем две невесть откуда взявшиеся полные рюмки, источающие слабый хлебный аромат.
— Помянем, Кирилл. — Мой собеседник поднял одну из рюмок, и я последовал его примеру. Полугар обжёг глотку и выбил непрошенную слезу.
— Что с Ольгой? — Спросил я, после недолгого молчания.
— С ней всё в порядке. Я объяснил ситуацию и ей и боярину Бестужеву. Твои ученицы тоже в курсе дела, но видеться в ближайшее время вам нежелательно. По крайней мере, на людях. Сам понимаешь, будет странно, если на тебя наткнётся кто-то из "посвящённых". — Ответил Михаил, явно понимая, что от встреч с семьёй я не откажусь.
— Значит, ухожу в подполье? — Я вздохнул.
— Можно сказать и так. — Кивнул цесаревич, водружая на стол плоскую шкатулку. — Держи. Здесь документы, браслет с доступом к твоему новому счёту и кое-какие инструкции на первое время…
Глава 8
Поболтать и отболтаться
— А теперь, выслушай кое-какие подробности. — Михаил откинулся на спинку кресла. — Я редко объясняю свои решения, и ещё реже прошу за них прощения, но сейчас в этом есть насущная необходимость. Я должен извиниться за то, что ТАК использовал ваше несостоявшееся выступление и не поставил тебя в известность заранее. Был шанс, что такого развития событий удастся избежать, но увы, не вышло.
— И что же стало причиной? — Тихо спросил я, старательно давя в душе недовольство и гнев от того, что из-за игр сильных мира сего, мне в очередной раз приходится вертеться как ужу на сковородке. Да и осознание факта, что благодаря сидящему напротив человеку, вся моя только-только начавшая входить в колею жизнь, вновь сделала кульбит, тоже не способствовало спокойствию. Впрочем, пока мне вполне удавалось скрыть бурлящие эмоции.
— Атака монастыря была не единственным происшествием. За четыре прошедших дня удалось предотвратить два из трёх покушений на жизнь известных в стране грандов. — Вздохнул цесаревич. — И у нас есть все основания считать, что ты тоже числишься в списке целей. Поэтому, получив во время праздника информацию об очередном нападении, я решил не терять времени и задействовать в отношении тебя один из разработанных планов. Возможно, не самый лучший, но… самый удобный для нас, если честно.