— Впечатления, Сергей Александрович… и ваше личное мнение о подопечном и первой неделе работы с ним. — Сжалился цесаревич. — Вы неплохо разбираетесь в людях, потому я и поручил это заданием именно вам. Итак?
— Прикажете переписать отчёт? — Медленно произнёс боярич, мысленно укоряя себя за "залёт".
— Позже, разумеется. — Кивнул Михаил. — А сейчас мне хватит и устного доклада. Вы готовы?
— Да, ваше высочество. — После недолгого размышления, кивнул Зотов и, вызвав на экран браслета собственный отчёт, бумажная копия которого в этот момент покоилась на столе цесаревича, заговорил. — Первое впечатление, составленное мною при знакомстве с подопечным, было крайне отрицательным. Виной тому, неудачное начало дня… и поведение Кратова. Если честно, то он показался мне жадным, заносчивым, занудным зас… кхм.
— Засранцем, да? — Усмехнулся Михаил, закончив фразу за своего подчинённого. — Это не новость. А вот насчёт заносчивости и занудства, прошу высказаться подробнее.
— Хм, с вашего разрешения, я бы продемонстрировал запись нашего знакомства, ваше высочество. Думаю, так будет нагляднее.
— О, это весьма предусмотрительно с вашей стороны, Сергей Александрович. — Довольно улыбнулся Михаил, откидываясь на высокую спинку кресла. — Показывайте.
Экран браслета увеличился до метровой диагонали и Зотов, подобрав ракурс подачи картинки так, чтобы на экране можно было видеть и подопечного и его самого, запустил воспроизведение. Цесаревич смотрел "кино" молча и только время от времени качал головой.
— Действительно, жадный, занудный засранец. — Вздохнул Михаил, когда запись закончилась, и боярич вернул экран к прежнему размеру, удобному для чтения документов. — Хм, Сергей Александрович, вы говорили о первом впечатлении. А что, впоследствии оно изменилось?
— Немного, ваше высочество. — С готовностью кивнул Зотов. — Через пару дней после нашего знакомства, Кирилл вдруг резко прекратил выводить меня из себя. Не скажу, что мы стали приятелями, он по-прежнему холоден в общении, скрупулёзен в исполнении стоящих перед нами задач и в следовании правилами, придирчив к мелочам, но издеваться перестал и вообще стал предельно вежлив. Правда, от жадности он тоже не избавился.
— Через пару дней, говорите? — Цесаревич в задумчивости щёлкнул пальцами, но почти тут же его лицо посветлело. — А можете назвать точный день, когда с вашим подопечным произошли эти перемены?
— Разумеется, ваше высочество. — Взгляд боярича пробежал по листам отчёта. — Среда, десятое мая. В этот день мы разбирались с обстановкой квартиры на Акуловой горе, что в Морхинино[2]. Он, кстати, при встрече, просил передать вам спасибо. Но за что именно, не уточнил, сказал только, что вам известно и этого довольно.
— Вот как? Ладно. А Морхинино… это у Учинского водохрана, да? Хорошее место, душевное.
— Да, красивое место. Мы немного поспорили о том, из каких средств будет обставляться его жильё, но даже во время этого обсуждения, подопечный ни разу не попытался вывести меня из равновесия.
— Стоп! Что значит, из каких средств? — Удивился Михаил.
— Ну, я полагал, что раз подопечному выделен счёт в банковской конторе казначейства, то все расходы должны оплачиваться именно с него.
— А Кратов доказывал обратное, я прав?
— Именно так. Точнее, он напрочь отказался тратить эти деньги, упирая на то, что они принадлежат ему лично, и не должны быть включены в "бюджет, выделенный для обеспечения мер безопасности", это дословная цитата, ваше высочество. Переубедить его сразу у меня не вышло, а поскольку терять время в тот момент мы не могли, мне пришлось задействовать оперативный резерв моего отделения. Деньги были взяты наличными по линии служебных расходов, информация об этих расходах занесена в имеющийся у вас отчёт.
— Вы поступили правильно, Сергей Александрович. — Вздохнул цесаревич. — Моя вина, я не предупредил вас о некоторых моментах… просто забыл, как ни прискорбно. Счёт, открытый на имя Кратова, действительно, не предназначен для таких трат. Это его личные деньги, и запускать в них руку мы не можем, даже для обеспечения его собственной безопасности. Да… а у вас не сохранилась запись вашего спора?
— Сожалею, ваше высочество. Я не посчитал необходимым фиксировать тот наш разговор.
— Ну и ладно. Это не обязательно, к тому же, я прекрасно представляю, как этот юноша умеет вести переговоры. — Усмехнулся чему-то Михаил. — Он вам не угрожал?
— Нет. — Ошеломлённо покачал головой Зотов.
— И хорошо. И замечательно. — Цесаревич явно был доволен. — Что ж, у вас есть, что добавить к уже сказанному, Сергей Александрович?