На такое старый наёмник блеснул глазами:
— Это я на себя беру. Вот, как мы поступим…
Поступить решили просто.
В тот же день Батя объявил новобранцам о посвящении в воины! Начало инициации назначили на следующее раннее утро. Она представляла собой трёхдневные учения с полной выкладкой, марш-бросками, стрельбами и ночёвками в лесу.
Со склада взяли две телеги для перевозки лагерного снаряжения, припасов, запасного оружия и пушек. Был дополнительно выделен и порох. А чтобы всё прошло хорошо, заказали и благословление подразделения перед выходом в его первый серьёзный поход.
Старый лис не сомневался в святом отце. Для большей помпезности ритуала, тот притащит всех без исключения послушников. Ну или почти всех. По крайней мере, в окопы и на баррикады он даже малышню посылал, чтобы с ополченцами молились.
Что до переноски пожитков в крепость (в том числе курятника) — её запланировали на грядущую ночь. Теоретически можно было бы и на «учения» с собой взять, но побоялись лишних подозрений…
От работы были освобождены только разведчики-диверсанты. Батя придумал для них более увлекательную задачу. С наступлением темноты, им предстояло отправиться в храм и оставить для святого отца небольшой подарок — гранату без замедлителя. Джой переделал её так, что шнур запала теперь крепился напрямую к взрывателю.
После обеда Макс хотел было сходить в последний раз к Джулии, но оба наставника и командир в один голос запротестовали. Мол момент опасный, разделяться нельзя. На самом же деле, они не хотели рисковать раскрытием плана.
Нет-нет! В парне все были уверены! Вот только в чутком сердце молодой женщины, сомневаться тоже не приходилось.
Но, как выражается Батя -"Любов це такэ почуття...".
Джулия пришла сама. А еще принесла огромную корзину продуктов!
Едва Макс вышел на крыльцо, как нарвался на короткий горячий поцелуй.
— Чао, амата! Я вам тут немного еды в путь принесла.
Юноша заглянул внутрь поклажи. А там... И выпечка разная, и колбасы, и сыра две головки, даже горшочки какие-то! Как только дотащила?!
— Юль, зачем столько? Мы же на три дня всего.
— Ну и хорошо. Смотри, вот это кальцоне, их за три дня и съедите. Остальное всё — сдобное, сухарей потом наделаете...
— Юль.
— Не перебивай! Колбаса копчёная, сыр тоже долго хранится. В горшочках варенье... Ой! Здравствуйте.
На пороге дома появилась Венга. Сообразить она точно ещё ничего не успела, но во взгляде уже зарождалась неопределённая претензия. Макс сориентировался мгновенно! Мастерски играя на жизненных приоритетах подруги, он взял из корзины палку колбасы и протянул ей:
— Нам покушать принесли.
— Ого! Грасиас! — вниманием наемницы завладела еда. А получив в довесок теплую булочку, она окончательно утратила к гостье всякий интерес и вернулась в дом.
Ребята снова остались вдвоём.
— Джулия, послушай…
— Замолчи.
…
Так и простояли ещё какие-то то ли бесконечные, то ли слишком короткие минуты. Глядя то друг на друга, то на тяжёлое осеннее небо. Потом был короткий прощальный поцелуй и тихое «спасибо».
Выходя со двора, Джулия оглянулась на сарайчик бани в саду, бросила последний взгляд на Макса и счастливо ему улыбнулась.
Эх…
Настроения как не бывало.
Хоть и доброе, но всё же — расставание. Да ещё и с первой в жизни женщиной.
Хотелось побыть наедине с самим собой, но в комнате на втором этаже уже возился Кеншин:
— А ну-ка, примерь. — он протянул Максу один из своих мешковатых комплектов. — Не-не-не! Броню долой! Только поддоспешник и кольчугу оставь.
Балахон и шаровары оказались слишком большими, но это нивелировалось плотными обмотками на предплечьях и голенях.
Из оружия взяли только мечи и по два пистолета. Ну ещё и Кен каких-то своих степнячьих метательных приблуд по рукавам рассовал. Вспомогательного снаряжения также было немного: кошка, гвоздодёр, набор отмычек в кожаном чехольчике и два заплечных вещьмешка. Ну и ещё «испорченная» граната.
Батя пару раз заглядывал в комнату, чтобы проконтролировать подчинённых и каждый раз причитал, чтобы они не заигрывались. Ещё ему жутко не нравилось, что степняк решил идти на задание без нормальных доспехов. Но тот объяснил это возможной добычей. Если придётся нести ценные трофеи, то лишний вес брони станет действительно лишним.
На такой аргумент из соседней комнаты немедленно отозвался Даджой. Он требовал, чтобы в первую очередь забрали книги, и если надо — пусть хоть голыми идут!
Глава 29
Едва Свет погас — Кеншин с Максом потушили все лампадки и покинули дом.
Выдумывать ничего нового не стали. Пошли теми же улицами и по уже знакомым крышам. Только черепицу на крыше храма, разбирали в другом месте.
В отличие от прошлой ночи, жизнь в кельях бурлила! Расчёт Бати оказался безошибочным — все без исключения послушники готовились к завтрашней церемонии.
Малышня и подростки приводили в порядок рясы. Девочки вычёсывали друг другу волосы и заплетали мудрёные косы. Мальчишки подравнивали окантовки опасной бритвой. Кто-то мылся в бадье прямо в собственной комнате. Другие повторяли тексты молитв, чтобы, не приведи Свет, завтра не оплошать!
В общем, все были воодушевлены и возбуждены! Шутка ли, какая честь?!
И только священник не разделял всеобщего настроения. Он сидел у себя в келье с недовольной рожей, пялился в одну точку и перебирал пальцами золотую монету.
На всякий случай, за ним решили последить. Но за весь следующий час ничего не изменилось. То есть — вообще ничего! Даже с места не сдвинулся! Только монетой этой проклятой игрался, да ещё подлокотник стула до белых костяшек сжимал. А когда к нему зашла зачем-то одна из девочек — рявкнул на неё так, что в остальном храме все звуки разом стихли. Правда сразу же он снисходительно добавил, чтобы та зашла к нему после отбоя. Ну понятно…
Музыкант. Менестрель, етить твою!
Да и с его настроением — тоже все ясно как белый день. Шестеро проходимцев все карты перемешали. Пришли, предупредили, победили, а теперь ещё и людей берут, чтобы в других местах то же самое творить. И главаря их подорвать не вышло.
Ах да... ещё и голубятня! Скорее всего он и это списал на залётных вояк. Ну а что? После случившегося, пустынникам и самим голуби нужны.
Ну ничего, Падрэ, впереди вас ждёт самое главное разочарование. Да такое, что голову потеряете!
За слежкой за святым отцом время незаметно подтянулось к ужину, а там и к вечерней молитве. Когда на втором этаже не осталось ни одного послушника, наемники позволили себе пошептаться. Кен решил, что до утра сон разобьют пополам и лягут над тайной комнатой. Подъем — или по чрезвычайной ситуации, или вместе с обитателями храма. Ещё он настрого запретил Максу сходить с надёжных досок.
Но заснуть было не судьба…
Уже в первый же час дежурства Кеншина, к святому отцу пришла та самая послушница. Поначалу всё было тихо. Но, в этот раз флейтой дело не ограничилось: началось с болезненного писка и продолжилось мучительными стонами. На всю церковь!
Слава Свету длилось это не долго. Через минут десять снова наступила тишина. Вот только Макс спать уже не мог. К тому же, ещё через пару минут, спокойствие сменилось тихим, едва слышным, хныканьем откуда-то из келий.
Если угрызения совести относительно грядущего убийства и были, то в тот момент они улетучились окончательно.
Более того, парень был готов тотчас спуститься на второй этаж и наброситься на церковника с мечом. И даже не постеснялся бы прикинуться одним из послушников, лишь бы добраться до его горла…
Когда Кеншин протянул руку, чтобы разбудить ученика, тот лишь отмахнулся. Мол не сплю.
Через пару часов, всё повторилась в обратном порядке — Кен тоже так и не уснул. Поразительное беспокойство, как для убийцы!
На глазах двух диверсантов, храм пробуждался. Дети и подростки брали регалии и необходимый для ритуала инвентарь и спускались на первый этаж. Одна из девочек передвигалась держась за стену. Святой отец хотел было окликнуть её, но передумал и схватил за руку другую послушницу. Та покорно прошла в его келью. Уже через пятнадцать минут они оба спускались по лестнице.