Вот оно и пусто, и тихо.
— Ладно, хлопцы. Зима, ночь рано починается, так шо давайте закругляться. Не хватало ещё, тёмными переулками шпыняться во время осады и нашествия чертей ентих жужжащих. Венга, до утра досидишь?
— Я сменю. А то она больше суток уже… — хотел было вызваться Кен, но девушка перебила:
— Досижу! Я дремала днём, так что нормально.
— А где мы? — до Макса вдруг дошло, что они точно не в расположении. Уж чего-чего, а шикарной спальни там точно не было. Да и ради него её вряд ли бы стали обустраивать.
Ответил Даджой:
— Особняк того аристократа-артиллериста. Разодетый в пышное-цветное. Помнишь? Райнер подсказал, что его семья с церковью в контрах. Вот мы и напросились, а он и рад. Как-никак — героя приютил.
— Кстати, об этом… — полушёпотом вмешался Батя. — Малой, ты же всё понял? Ежели кто спросит — ты задачу выполнял, долг блюл, народ спасал, живота не жалел и всё такое.
— Та понял, понял. И никакой я не малой!
— Ага, мы видели!
— А чего ты язвишь, папаш? — внезапно заступился Лайонел. — Конечно мы видели! Я молчу про глупости, но жатвеников в подвале он прилично нарубил. Ещё и того здорового выпотрошил, прям выше Джоя!
— Ну не выше… — в противовес возразил Кеншин. — Но да, больше двух метров. Такой, типа обычных солдат, но огромный, с крепкой бронёй и руки трёхсуставчатые, а вместо кистей — один сплошной коготь. Я зарисовал, потом покажу.
Распрощались на позитивной ноте. Кен грезил, что на следующий день ученик уже сможет встать в строй, но его пыл быстро остудили. Это у них там в Циндао разведчиков не жалели и с травмами на тренировки возвращали, едва те на ногах держаться могли. Но тут и теперь — своих надо беречь! Как ни странно, милость проявил Батя.
Так что больничный обещали продлить минимум ещё на день.
Когда все ушли, а дом погрузился в сон, Венга заблокировала дверь, и в наглую развалилась рядом на кровати. При этом, ни обувь, ни доспехи снять не утрудилась. Ещё и заняла большую часть!
Ни на следующее утро, ни к вечеру, ничего особенного не случилось. Обе стороны приходили в себя и наводили порядок.
Бедуины вели себя тише воды, ниже травы. Показывались лишь небольшие дозоры. Оно и хорошо, хоть трофеи на лестницах смогли собрать без опаски.
Жнецов в городе потихоньку изничтожали. С каждым часом выстрелы звучали всё реже. А после ужина и вовсе наступила тишина. Хотя, возможно, это просто бригада убралась с улиц по наступлении темноты.
В течении дня к больному наведывались члены семьи артиллериста. Они приносили воду для умывания и горячую еду.
В тонусе помогали держаться забеги в туалет. Всё благодаря проклятым отварам Кеншина. Венга поначалу стыдливо предлагала фаянсовую вазу, расписную и с фигурной ручкой. Но, слава Свету, уже получалось ходить на своих двоих. Голова ещё побаливала, но хотя бы тошнота и сонливость отступили.
Пытался напроситься и врач, тот самый хирург. Однако, противостояния с наёмницей не выдержал. Если узкоглазый просто пытался ему напинать, то девка в штанах ещё и трёхэтажным матом при этом крыла. Впрочем, лекарь сильно не расстроился и уходил с тенью облегчения на лице.
Кстати, на счёт Кеншина. Он таки сменил Венгу. Причём, едва оставшись наедине с учеником, немедленно подверг того обследованию. С закрытыми глазами к носу прикоснись, на огонёк лампадки посмотри, по прямой пройдись… А на последок и пульс проверил. Диагноз — здоров.
— У меня голова ещё болит.
— Сам виноват. — степняк пожал плечами. — Завтра возвращаемся к своим. Там долёживать будешь. Пару дней чаи погоняешь. И у ненаглядной своей ещё сбор болеутоляющий попроси.
— Она не моя и не ненаглядная! — рыкнул парень.
— Ого как скалишься! Ну точно, уже поправился. Может вместо меня ночью подежуришь?
— Если сильно устал — могу и подежурить.
— О-о-о! Ценю, ценю. Но не парься. Сегодня забьём на службу. Вокруг дома лакеи этого буржуя патрули танцуют. И по этажам тоже торчат. Мы ему намекнули про фанатиков. Так что тут относительно безопасно. Сейчас только шкаф под дверь поставлю…
Остаток времени до сна, Макс расспрашивал наставника о делах бригады. Справились ли с жатвениками, что собираются делать с пустынниками, как реагирует на успехи церковь?
Жуков почти извели, а с остатками, местные и сами совладают. Только, на всякий случай, усилили пост на мосту перед крепостью. Свежи ещё были воспоминания о том, как насекомые её чуть не увели.
По бедуинам — тоже не густо. Кое-как отбились от своего же оружия и окопались в лагерях. Райнер проявлял инициативу и засылал лазутчиков. Но большая часть не вернулась. Из интересного — только предполагаемые потери. Целые поля были усеяны разорванными одеждами и доспехами врага. Ни потрохов, ни костей тебе.
Подозрительно было только то, что до сих пор не улетали. Учитывая уничтоженное топливо, перезимовать у них не получится. Штурмовать тоже уже пробовали. Обломались знатно.
Сил нет, время уходит, погода портится… Подкрепление уже не дождутся и сами сгинут. В общем, дело ясное, что дело тёмное.
А ещё, темнили Светопоклонники (как бы это не звучало). За передачу ложных команд с ними разборок не устраивали, но и сами они помалкивали. Попыток порочить репутацию наёмников больше не предпринимали.
Да только, где бы и чем бы не занимались солдаты бригады — за ними всюду таскались то какие-то оборванцы, то группы ополченцев во главе со священниками. Последние, кстати, вооружились и обозвали себя капелланами. Ну хотя бы не мешали жнецов бить. Как никак, а твари якобы святые.
Короче, странностей хватало. И, из-за них, затишье никак не воспринималось как добрый знак. Ночные наряды усилили и постоянно контролировали. На улицу выходили только в закрытых доспехах и только между бойцами. По той же причине спешили вернуть Макса. Хоть даже и не на службу, но вместе — всяко безопаснее будет.
Увы, все иллюзии о безопасности развеялись именно по возвращении…
Утром наёмников разбудила прислуга. Хозяин ждал дорогих гостей на прощальный завтрак. Покушали без пафоса и без лишней болтовни, всё равно общего языка не было. Затем подошёл присланный Батей взвод.
К удивлению Макса, почти все рядовые теперь щеголяли полными латами. Только какими-то несуразными, явно от разных комплектов. Также, больше половины обзавелись личными щитами. Но с этой сбруей порядка оказалось и того меньше.
При перемещении, соблюдали походный порядок с головным дозором и замыкающими. А офицеров — так вообще в плотное каре взяли. Сержанты объяснили это блажью синьора капитана. Ну и ладно.
Зато, неладное обнаружились на подходе к расположению.
На улице царило необычное оживление. Кажется, перед выделенным зданием собралась вся бригада. Вот только на построение это не походило нисколечко. Скорее на стихийную толпу. Посторонние зеваки — тоже в наличии, в том числе и зрители в окнах соседних домов.
Все галдят, мельтешат, о чём-то спорят, пальцами куда-то наверх тыкают…
А громче всех глаголют Батя с Райнером.
И что за напасть опять приключилась?
— Да на шо оно нам надо?! — возмущался старый воин. — Если бы в черте города пустынника поймали, то ты бы в числе первых узнал! А я лично всё твоё сраное ополчение на уши давным-давно поставил!
Шериф не соглашался:
— Откуда же он тут взялся тогда?! Ещё и на вашей казарме! — законник понизил тон, — Люди епископа уже на каждом углу слухи распускают. И знаешь какие?
— Да шо б его собака сутулая затрахала… Какие?!
— А такие! Что вы тут ритуалы с жертвоприношениями чините. А военнопленных для оргий и жертв пользуете.
— Пусть не пиздит! Мы не берём пленных! А кого всё-таки взяли — сразу твоим бездельникам передали. Ни жертв, ни приношений, ни оргий!
— Ага, конечно! А зачем твой адъютант два ведра крови покупал?!
— Твою мать… — прошипел Батя и оглянулся по сторонам. — Где этот щенок? О! Макс, до мэнэ, мля!
Парень вырвался из общего строя и подбежал лёгкой трусцой. На каждом шагу, голова стреляла болью, а от окружающего галдежа ещё и в висках застучало. Приблизившись, вытянулся по струнке и доложил: