Зато не становилось меньше народу во дворе.
Кеншин с Даджоем буквально озверели. Бойцов гоняли и в хвост и в гриву. Позавтракали, пол часа отдохнули и вперёд, согреваться. Холодина располагала, так что интенсивность тренировок выросла чуть ли не вдвое.
Кстати, о росте интенсивности тренировок…
Оба наставника нагружали и Макса. Причём, не только профессиональными навыками. Атлетика и гимнастика тоже стали пять крат сложнее и интенсивнее. Если раньше парня заставляли заниматься с отягощениями лишь три раза в неделю, то теперь — каждый Светлый день. Без выходных! Ещё и систему нагрузок какую-то хитрую выдумали. Первая неделя — силовые нагрузки, вторая неделя — на выносливость, но с меньшими весами.
Боевой подготовкой тоже занимались на пару. Теперь Макс истово радовался, когда его избивал только один из воинов, а второй стоял в наряде или был чем-то занят.
Из приятного — пайка тоже выросла. Мяса стало больше раза в три. Ну и время отдыха после трапез тоже увеличили, чтобы не насиловать молодой растущий организм на полный желудок.
А уж как парень радовался дежурствам!!! Особенно, если на донжоне. Как известно, в лютую стужу небесные торговцы не летали. Так что и бдительность можно было ослабить. А в непогоду и вовсе — завалиться спать в уголке под стеночкой. Ведь толку — таращиться в сплошную стену снегопада и вслушиваться в завывание вьюги?
На последнее намекнул сам Кеншин. Он всерьёз опасался, что ученик не станет пренебрегать исполнением обязанностей, даже когда от этого нет проку.
Что же до подготовки личного состава, то и их степняк давил сверх всякой меры. По крайней мере — им самим так казалось. Ну ещё и Батя один раз выразил возмущение, что наёмники рискуют перестать быть самыми опасными воинами подразделения.
Но это утверждение разбилось об аргумент Джоя. С его точки зрения, многолетние теорию и практику невозможно перебить банальными выучкой и физической подготовкой.
И то правда. Даже в тренировочных поединках против Венги, лишь один из пяти умудрялся выходить победителем. И это если считать по первому касанию доспехов. А уж по напору и подлости — девушка уступала в лучшем случае только сержантам.
Кроме подготовки боевиков, Кен не забыл и про свою обновку. С винтовкой он экспериментировал ежедневно. Благо, патронов было навалом.
В частности, удалось выяснить, что противопульные пластины не выдерживают попадания древнего оружия. Острые пули прошивали их как шилом! И с двадцати шагов, и с пятидесяти, и со ста, и даже при выстреле через всю длину острова. Да-да! Точность боя оружия превосходила самые смелые ожидания!
Чтобы произвести такой выстрел, степняк соорудил для себя небольшой помост из пустых бочек на надвратной башне. И на такой же, но на противоположной стороне крепости установил кирасу из запасов бригады. Куда целился — неизвестно, но и грудную пластину, и тыльную, и даже подпорку из досок прошило навылет. Только маленькая круглая дырочка осталась!
После такого результата, его двуствольный штуцер больше не казался хоть сколько-нибудь серьёзным оружием. А что до мушкетов, так то вообще — тьху! Едва ли годятся для ближнего боя…
Ещё и перезарядка такова, что любого мушкетёра за пояс можно затыкать по шесть раз на минуту.
Но был и серьёзный минус. Далеко не во всех патронах порох пережил многовековое заточение. Пятая часть патронов попросту не выстреливала. Капсюль срабатывал, гильзу раздувало и после этого приходилось ковыряться ножом в казённике. Уже после нескольких случаев, Кен просто перестал закрывать крышку ствольной коробки. Да, без неё сильно напрягала прыгающая туда-сюда затворная рама перед лицом, но на том дискомфорт и заканчивался.
Эксперимент с заменой «родного» пороха на более свежий, показал увеличение параболы полёта пули. Зато полностью исключил осечки. Ну ещё и механизм стал засоряться значительно сильнее. Последнее сразу предсказал Даджой. Но даже так, полста выстрелов за бой, до чистки, выглядели существенным преимуществом перед пятью-десятью выстрелами из мушкета. Или ещё меньше из штуцера, учитывая специфику заряжания.
О кучности стрельбы, говорить не приходится и вовсе!
Время шло, день сменял день. Погода ухудшалась: снег валил всё больше и становилось всё холоднее. Но народ не унывал. По сравнению с постоянным напряжением и неопределённостью в Шварцштайне, тренировки и стихия казались ерундой. Ведь согреться можно у огня, а во время пробежки трудно только первый круг, пока дорожку не протопчешь.
Разнообразия добавляли и наряды.
Так, например, однажды приближалась пристань с одним из уже знакомых островов плоскости. Офицер, дежурящий на донжоне, имел инструкции на этот счёт и потянул за нужный рычаг на устройстве управления. Крепость едва заметно дёрнулась и сменила курс.
Но пока летели мимо твердыни — на её краю на опушке показалась одна из спасённых жительниц.
Женщина сразу признала своих героев на стенах. Свою роль сыграла чёрная одежда поверх доспехов и, конечно же, знамёна на надвратной башне. И плевать, что расстояние было несколько сот метров, ведь не ошиблась же?
Она пошла к краю острова, мерно покачивая плетёным лукошком на сгибе локтя. А когда поняла, что пристани не бывать — то побежала наперерез и замерла у самой бездны. Дождавшись наименьшей дистанции, немолодая сочная селянка бросила свою корзину, распахнула кожушок и задрала юбку чуть ли не на голову и на потеху бойцам бригады!
На вой и свист часовых, на стены выбежала почти вся бригада. Да только поздно было. Увы и ах!
Те, кто не успел на зрелище, довольствовались историями о целой толпе голых баб. Да, только дураки не понимали, что товарищи явно приукрасили действительность, но все поголовно слушали взапой. Мало ли когда ещё такое удовольствие получить удастся? Да и не каждый взвод командиры по борделям водят…
Три недели и два острова спустя, чёрная крепость добралась до знаковой орбиты. Её наёмники посещали и сами, сразу после знакомства с Максом (тогда ему устроили проверку на вшивость), и уже в бытность крупным воинским подразделением, когда поднялись на эту плоскость.
Дежурным на донжоне стоял Батя. Он собирался выйти покурить на смотровую площадку, и как раз засыпал табак в трубку. Но небесный бродяга достиг орбиты и, подчинившись одному ему ведомым законам, сменил направление полёта, чтобы догнать местный остров.
Пол под ногами взбрыкнул. Ни руки, ни ноги старого не справились с позывами вестибулярного аппарата и часть курева просыпалась на пол. Кисет тоже выпал из рук и содержимого не удержал.
Помянув всех матерей всех своих знакомых, наёмник таки забил люльку табаком прям с пола и полез наверх.
Осмотрелся.
В кои-то веки, погода стояла ясная, так что видимость была прекрасной. И вдали как раз маячило пятнышко острова. Хм… А ведь там небольшой городишка был.
Прежде чем предаться своей пагубной привычке Батя перегнулся через парапет и проорал часовым, чтобы трубили общий сбор.
За считанные часы погода испортилась капитально. Пристань свершилась во время страшной метели. Так что даже судить о стороне тверди было невозможно.
Из-за непогоды видно не было ни зги. Батя принял решение пройтись и посмотреть, что да как. Вперёд отправил Кеншина с учеником. Как раз, оба должны были примерно помнить, как выглядит поселение. Не зря же один по крышам скакал, а второй по переулкам от стражи бегал?
Разведчики натянули под привычное снаряжение по два комплекта исподнего. А поверх доспехов напялили зимние маскхалаты.
Обе их фигуры растворились в белой круговерти сразу же, едва они сошли с подъёмного моста. Даджой был на надвратной башне и одобрительно хмыкнул. Если даже он умудрился потерять товарищей из виду, то бедуины их и в упор не разглядят!
Продвижение сквозь сугробы по колено, а иной раз и по пояс, давалось на удивление легко. То ли тренировки дали о себе знать, как никак, уже целый месяц Макс ежедневно пытался не умереть во дворе крепости. То ли снег оставался рыхлым…