Материальные стимулы в венгерской армии придумывали самые разнообразные.
Например, в 54–м пехотном полку 7–й венгерской дивизии за захват советского пленного обещали выдавать тысячу папирос. Это также не спасло полк от разгрома.
Но настоящая катастрофа ожидала венгерскую армию в 1943 году.
Как раз в полосе обороны 2–й венгерской армии и добилась Красная Армия наибольших успехов в ходе январского наступления 1943 года. К тому времени советское командование научилось «бить по слабому звену», прорывая фронт противника на участках, занятых союзниками немцев.
Почему именно здесь советские войска имели максимальные шансы на успех, предельно четко объяснил немецкий генерал Курт Типпельскирх:
«Дивизии союзников были оснащены слабее немецких, особенно им недоставало противотанкового оружия. Их артиллерия не имела современных тяжелых систем, как немецкая или русская, а недостаточное количество средств связи и плохая подготовка не позволяли им осуществлять внезапное массирование огня, при помощи которого немецкая артиллерия часто останавливала крупные атаки русских еще на исходных позициях или до подхода к переднему краю. Кроме того, массированный артиллерийский огонь не раз помогал немецкой пехоте выходить победительницей в трудных многодневных боях с превосходящими силами противника. Румыны, итальянцы и венгры вели бой главным образом живой силой, и в борьбе против русских их людские ресурсы быстро таяли. Они нередко воевали самоотверженно, но ввиду недостатка в технике, небольшого боевого опыта и невысокой боевой выучки уступали в тактике русским, которые умели щадить собственные силы».[67]
Хотя венгерские части и обладали более высокой, чем румыны и итальянцы, боеспособностью, события развивались по уже ставшей привычной схеме:
«Прорыв обороны венгерской армии русские немедленно использовали для того, чтобы продвинуться в западном направлении и одновременно, двигаясь с юга вдоль Дона, смять венгерские дивизии, находившиеся севернее участка прорыва. Венгерские войска дрогнули и под натиском русских в панике бежали на запад и на север».[68]
Осенью 1944 года, когда части Красной Армии, наступая по территории Венгрии, стремительно приближались к Будапешту, 1 октября в Москву прибыла венгерская миссия с полномочием подписать соглашение о перемирии, если Советский Союз согласится на «участие американцев и англичан в оккупации Венгрии» и на «свободный отход немецких войск». Узнав о намерениях Хорти, германское командование усилило контроль над венгерскими военными учреждениями и войсками.
5 октября 1944 года Хорти издал следующее воззвание:
«…ныне каждому трезво мыслящему человеку ясно, что Германия проиграла войну. Все ответственные за судьбы своих стран правительства должны сделать из этого факта соответствующие выводы, ибо, как однажды сказал великий немецкий государственный деятель Бисмарк, ни одна нация не обязана приносить себя в жертву ради союзника.
В полном сознании своей исторической ответственности я обязан предпринять все возможное для избежания дальнейшего бессмысленного кровопролития… я получил из надежных источников сведения о том, что венгерские части прогерманской ориентации вынашивают план насильственного захвата власти путем государственного переворота. Они замышляют свергнуть назначенное мною Временное правительство Венгрии, а территорию нашей страны превратить в поле боя отступающей армии рейха. Учитывая все это, я принял решение защитить честь Венгрии от посягательств ее прежнего союзника, ибо этот союзник везде и всюду, вместо того чтобы оказать венгерской нации обещанную военную помощь, отнимает у нее самое дорогое — ее свободу и независимость. Я сообщил представителю германского рейха, что мы намерены заключить с противником перемирие и приостановить всякие боевые действия против него».[69]
Но знаменитый немецкий диверсант Отто Скорцени по личному распоряжению Гитлера провел молниеносную операцию по аресту и интернированию адмирала Хорти и его сторонников. Пришедший к власти главарь венгерских фашистов Ф. Салаши отдал приказ армии продолжать военные действия против советских войск. Если при Хорти была хоть какая—то видимость независимости венгерских вооруженных сил от гитлеровцев, то при Салаши от нее не осталось и следа.
Командующий 1–й венгерской армией, действовавшей на левом крыле группы армий, генерал—полковник Миклош в тот же день обратился к своим офицерам и солдатам со следующим воззванием:
«К офицерам и солдатам 1–й армии! Ко всем военнослужащим венгерских вооруженных сил!
Я ставлю вас в известность о том, что высокородный витеж Надбаньи Миклош Хорти, государственный регент Венгрии, заключил временное перемирие с Советским Союзом, Англией и Соединенными Штатами Америки. Целью этого соглашения является спасение венгерского народа от кровавых жертв во имя немецкого плана завоевания мирового господства, обеспечение независимости Венгерского государства и изгнание немецких оккупантов из нашей страны.
Старинные враги Венгрии — немцы в ответ на это арестовали государственного регента и содержат его в заключении. Главнокомандующий венгерской армией смог лишь бегством сохранить свою жизнь. Будапешт оккупирован немецкой армией. В столице Венгрии свирепствует начальник немецкого гестапо — руководитель всех кровавых палачей, и каждому венгру угрожает топор палача.
Венгерские офицеры и солдаты! Ваш долг — спасти Венгрию и венгерский народ. Государственный регент объявил войну Германии. В этой войне нас поддерживают Советский Союз, Англия и Соединенные Штаты Америки, нас поддерживают победоносные армии этих государств.
Я, как старший по чину венгерский военачальник, приказываю вам от имени страдающего в немецком плену государственного регента подняться на борьбу с немецкими оккупантами и шпионами Гитлера, а также агентами гестапо и прислужниками изменника родины Салаши.
Я, главнокомандующий венгерскими вооруженными силами, приказываю всем венгерским офицерам и солдатам начать борьбу всеми имеющимися в их распоряжении средствами против захватчиков родины и угнетающих Венгрию немецких убийц, а также против предателей венгерского народа.
Приказываю расправляться со всеми предателями, навязываемыми вам изменником родины Салаши в качестве командиров».[70]
Немцы оказались в очень тяжелом положении. Генерал Ганс Фриснер, в тот момент командовавший действовавшей на Балканах немецкой группой армий «Юг», вспоминал:
«Отдельные венгерские части и соединения прекратили боевые действия и даже начали братание с русскими. Противник также не остался в долгу: все захваченные русскими в плен под Сегедом венгерские солдаты были отпущены по домам. Они рассказали своим товарищам о том, что русские хорошо с ними обращались. В результате 1–я венгерская армия, отдельные части которой во главе с ее командующим уже перешли на сторону русских, без приказа отошла со своих позиций, и противник смог осуществить глубокое вклинение в полосу ее обороны».[71]
Казалось, что в Венгрии повторяется румынская история, и бывшие союзники вот—вот станут врагами. Но в конце концов немцам удалось взять ситуацию под контроль и удержать колеблющегося союзника:
«Венгерские части теперь повсеместно включались в состав немецких соединений. И все это делалось в ходе сражения. Основная тяжесть сражения легла на немецкие войска, и без того испытывавшие крайнюю усталость. Постепенно взаимоотношения с венграми наладились в такой мере, что командование группы армий уже могло не опасаться за разрыв немецко—венгерского военного союза».[72]