— А Сигутеп что? Породниться не с кем было, или как Деклан сказал, вольностей захотел?
— На мой взгляд, он простой разбойник с баронским титулом. Я прекрасно помню с чего этот веркель (демон) начинал. — Сердито сказал Фотий.
— С чего, если не секрет?
— Да какой уж тут секрет, с шестнадцати лет разбойничал на дорогах, но не здесь, умён был. Уходил со своей дружиной в соседние марвеллы, никогда не грабил на больших трактах и людей брал с собой только самую малость. В живых никогда никого не оставлял, брал всегда по малу, но самое ценное, так, что бы налегке уйти можно было. Осторожен, подозрителен, чуйка как у зверя, хитёр. Через пару лет из полусотни своих дружинников сколотил отряд в триста клинков, чистые изверги. Его начали бояться. Стал потихоньку подминать под себя местных дворян, как простых, так и удельных. Кого данью обложил, кого с людьми по первому требованию в дружину призывал, но тех за кем сила стояла, не трогал до поры, до времени. В двадцать семь лет женился на внучке графа Мосфона, не самый сильный, но один из самых знатных родов в Боулекской марвелле. Вот с этого времени его стало немного заносить. Буквально через месяц после свадьбы захватил замок владетельного барона Герена, затем обложил данью ещё двух, одного из которых вздёрнул на суку дерева который сам же повешенный и посадил.
— Ничего себе немного!
— Ну да. Дальше-то было ещё хуже, трогал он в основном не шибко родовитых, но когда он графа Ветэля казнил, тут дворяне не стерпели. Марвелину жаловаться не стали, сами собрали дружины, подтянули кое какое ополчение, и в один прекрасный день расколошматили всю его шайку, а его самого сдали Буторку Вармуту. Но как-то выкрутился сукин кот, через год уже на свободе был. Поговаривали, что он марвелину пять тысяч эргов отвалил! Видно не плохо в соё время поживился.
— Пять тысяч эргов? — Прикинул что-то про себя Бес. — Ну если он с шестнадцати лет грабить начал, а в двадцать семь его прижали…. В полнее достаточное время, что бы и больше награбить, но не золото же он грабил? Скорее всего, какой-нибудь товар, а ведь его надо сбывать.
— Верно мыслите кэп. — Похвалил Фотий, незаметно для себя перейдя на ты. — Есть в наших краях некий барон Делвин, этот тип пожалуй покудрявей Сигутепа будет, подозреваю, что именно он является одним из лидеров клоаки.
— Барон!? — Не поверил Бес.
— Барон!
— Чудны дела твои небо.
— Чуднее, честно сказать я ещё не встречал. Только хочу сразу сказать, что доказывать я это в королевском суде не смогу, да и не буду. — Тут же пошёл на попятную Фотий. Бес жестом показал, что его это не касается.
— Ну и что дальше с Сигутепом было?
— Три года сидел тише воды, ниже травы, а пару лет назад, когда тут Рунаты начали воду мутить, опять обозначился. Только теперь под знаменем борьбы за былые вольности, он правда и раньше об этом поговаривал, но всё как-то к грабежу скатывался. В общем такую бурную деятельность развёл, ездил по светским раутам, бывал на турнирах, рассылал своих людей по марвелле, призывал скинуть власть ненавистных марвелинов.
— Как это ему с рук сходило?
— Сходило вот. Если никого не трогать, а только языком трепать, многое может сойти. Он же всё это время силы накапливал, и теперь у него личной дружины под две тысячи клинков. Прибавь к этому полдюжины баронов и кучу мелкопоместных дворян со своими бойцами, которых Деклан пеной назвал, и выходит только у одного Сигутепа до пяти тысяч войска наберётся. А ведь есть ещё граф Мавей, у которого, по слухам, помимо своих бойцов припрятан где-то крупный отряд наёмников. Правда он с Сигутепом не очень-то ладит. Для Мавея Сигутеп как был разбойником, так им и остался, но с другой стороны Мавей и Делвин старинные друзья. Как вот это понять, я не знаю.
— А помимо этих троих, есть ещё кто-то?
— Есть. — Кивнул Фотий. — Не знатен, не богат, но простые люди за него горой. Даже кое кто из дворян ему верит, из мелких правда, не родовитых, но всё равно о чём-то это говорит. Зовут его Чирок.
— Чирок? Что за человек?
— Честен, прямолинеен, жёсток, справедлив. Пожалуй самый лучший боец которого я встречал. Лично видел как в Боулеке, в кабаке три осетра за две минуты уложил семерых, не самых последних бойцов Буторка. Наш марвелин его на дух не переваривает, потому как Чирок его не раз с носом оставлял. А уж сколько он у него тервилей попортил, сколько уже собранных налогов прямо из под самого носа увёл. Да что говорить? Он такой убыток казне марвелина нанёс, что за него самого награда в пять сот эргов назначена.