— Начнем с краев, — ответил Рай'ги, повторив одну из любимых присказок главаря, характеризовавшую излюбленную тактику Бреган Д'эрт. Когда банде надо было внедриться куда-либо или что-либо завоевать, они всегда начинали издалека, постепенно подбираясь все ближе и плотнее сжимая хватку. — Морик уже достал драгоценности?
Он лежал перед ним во всем своем коварном великолепии.
Артемис Энтрери тяжело смотрел на Коготь Шарона, потирая влажные ладони. Одна часть его существа хотела схватить меч и начать противостояние, которое все равно было неизбежно, — противостояние воли человека и оружия. Если он одержит верх, меч действительно станет принадлежать ему, а если нет…
Он как наяву увидел момент чудовищного конца презренного существования Корина Сулеза.
Его собственное существование сейчас было не лучше, именно оно и подталкивало Энтрери на край гибели. Он не станет таким, как Сулез. Он не позволит мечу сделать себя заложником, узником в собственном доме. Нет, он будет господином. Или умрет.
Но все-таки смерть Сулеза была такой жуткой…
Энтрери потянулся к мечу, напрягая всю волю, ожидая сопротивления клинка.
В коридоре кто-то был.
Мгновенно натянув перчатку, убийца схватил меч и сунул его в ножны прежде, чем дверь в комнату распахнулась — очевидно, дроу считали, что человек не имеет права на частную жизнь и стучать не обязательно.
— Пошли, — отрывисто бросил Киммуриэль Облодра и развернулся, чтобы уйти.
Энтрери, однако, не шелохнулся, и дроу, поняв это, обернулся. На красивом, с точеными чертами лице Облодры отразилось изумление, почти сразу сменившееся угрозой.
— У тебя теперь отличное оружие, — заметил Киммуриэль. — Прекрасное дополнение к кинжалу. Не бойся. И я, и Рай'ги прекрасно понимаем, на что способна перчатка, которую ты носишь на правой руке не снимая. Мы знаем ее силу, Артемис Энтрери, и знаем, как с ней бороться.
Убийца и бровью не повел. Псионик блефует? А может, изобретательным приятелям действительно удалось найти способ противостоять перчатке? Как бы то ни было, в эту самую минуту Киммуриэлю все равно ничто не поможет. Убийца криво ухмыльнулся. Дроу тоже понимал, что человеку ничего не стоит без помех пересечь комнату, без труда отвратить всю его псионическую силу и всадить в него клинок.
Но если даже невозмутимый могущественный дроу и дрогнул, то виду не показал.
Как и Энтрери.
— В Лускане есть работа, — объявил, наконец, Киммуриэль. — Наш друг Морик так и не предоставил драгоценности.
— Что же, мне опять надо стать посыльным? — едко осведомился Энтрери.
— Больше никаких разговоров, — жестко сказал Киммуриэль. — Он нас подвел.
Беспрекословность его тона поразила Энтрери, но он и глазом не моргнул, а Киммуриэль снова повернулся и вышел. Убийца прекрасно понял, что дроу только что недвусмысленно отдал ему приказ убить Морика. Учитывая, что вор не оправдал надежд беспощадных дроу, ничего странного в этом не было. Но все же Энтрери показалось непонятным, почему Джарлакс с такой легкостью обрывал единственную ниточку, связывавшую их с богатейшим рынком Лускана, даже не потребовав у воришки объяснений. Джарлакс, конечно, и раньше вел себя необычно, но это было совеем из рук вон.
И тут Энтрери, вышедшему вслед за Киммуриэлем, вдруг пришло на ум, что главарь об этом даже не знает.
Смутные догадки и опасения лишь укрепились, когда они вошли в маленькую комнату. Там их ждал только Рай'ги.
— Морик снова подвел нас, — без обиняков приступил к делу колдун. — Он сам поставил на себе крест. Он знает о нас слишком много, а преданности в нем ни на грош, что же остается делать? Отправиться в Лускан и убрать его. Все просто. До драгоценностей мне дела нет. Если они у него, можешь использовать их по своему усмотрению. А мне принеси сердце Морика.
Договорив, он отошел в сторону, открывая волшебный межуровневый переход, на другом конце которого смутно виднелся переулок позади дома Морика.
— Надо бы снять перчатку, прежде чем ты войдешь внутрь, — заметил Киммуриэль, и Энтрери невольно подумал, уж не подстроено ли все это нарочно, чтобы обмануть его. Само собой, умный убийца предвидел такой поворот, а потому спокойно подошел к туннелю и шагнул внутрь, с усмешкой поглядев на псионика.
Он сразу оказался в Лускане и, обернувшись, увидел, что туннель за ним закрывается. Киммуриэль и Рай’ги смотрели на него оттуда, и их лица одновременно выражали злобу, замешательство и любопытство.