— Что ж, ты вроде верно рассуждаешь, — согласился Тралбаль, — но все-таки мне кажется, что-то тут не то. Не может быть, чтобы это был просто переворот.
— Пожалуй, ты прав, — ответил Липке. — Артемис Энтрери разгуливает с мечом. Корина, но если Адания решила закрепить оазис за собой, неужели она так легко рассталась бы со столь грозным оружием?
— Если только она сама не наняла Энтрери убить отца, а расплатилась Когтем Шарона. — предположил Рольманет. Ему это пришло в голову только сейчас, но он был доволен своей догадкой — она казалась весьма правдоподобной и многое расставила бы по местам.
— Если так, то это самый дорогостоящий заказ во всем Калимшане за последние несколько веков, — заметил Липке.
— А если нет, что тогда? — раздраженно спросил Рольманет.
— Басадони, — уверенно заявил Тралбаль. — Больше некому. Они и в городе всюду тянут свои лапы, а теперь нанесли удар за его стенами, надеясь, что окажутся вне досягаемости любопытных глаз. Мы должны это подтвердить.
Остальные согласились, хотя и без видимой охоты.
Джарлакс, Киммуриэль и Рай'ги удобно расположились в креслах на втором этаже Хрустальной башни. В магическом зеркале, которое Рай'ги создал совместно с Креншинибоном, отражались три разведчика, и дроу слышали их разговор от первого до последнего слова, наблюдая за ними с того самого момента, как жалкий «горбун» распрощался со своими деньгами у ворот крепости.
— Это недопустимо, — с некоторой горячностью сказал Рай'ги, поворачиваясь к Джарлаксу. — Мы так быстро и далеко зашли, что привлекаем нежелательное внимание.
Киммуриэль немедленно внушил ему: «Не здесь. Внутри башни нельзя». И сразу почувствовал, что энергия кристалла осаждает его сознание, чтобы пробиться внутрь. Он тут же подавил все псионические проявления, не желая пока привлекать к себе внимание Креншинибона и выдавать ему, кто он на самом деле, — слишком свежи были предостережения Яраскрика.
— Что ты собираешься с ними делать? — уже спокойнее спросил Рай'ги. Взглядом он показал Киммуриэлю, что получил его послание и будет следить за своими мыслями.
— Уничтожить, — предложил Облодра.
— Переманить на свою сторону, — возразил Джарлакс. — В отряде человек двадцать, и они наверняка связаны с разными гильдиями. У нас будут превосходные шпионы.
— Слишком опасно, — заметил Рай'ги.
— Тот, кто подчинится воле Креншинибона, будет нам служить, — хладнокровно ответил Джарлакс. — А кто не подчинится, будет уничтожен.
Но Рай’ги это не устраивало. Он хотел что-то возразить, однако Киммуриэль положил руку ему на плечо.
— Будешь торговаться с ними? — спросил главаря Киммуриэль. — Или послать солдат, чтобы скрутили их и привели сюда, к Креншинибону?
— Он может проникнуть в их разум и отсюда, — ответил Джарлакс. — Те, что покорятся, сами перебьют упорствующих.
— А если упорные окажутся сильнее? — встрял Рай'ги, но Киммуриэль снова сделал ему знак молчать.
— Нам надо некоторое время быть начеку. Смена власти в Даллабаде и появление башни — слишком заметные вещи, — негромко сказал он Джарлаксу.
Главарь кивнул:
— Креншинибон всегда начеку.
Псионик улыбнулся в ответ, но самоуверенность Джарлакса лишь больше встревожила его. Похоже, предупреждения Яраскрика подтверждались: кристалл действительно поглощает все.
Киммуриэль и Рай'ги вышли, оставив командира наедине с его новым компаньоном.
Выйдя из палатки на жгучее солнце, Рольманет и Тралбаль долго щурились. Вокруг царило оживление, как обычно перед, дорогой: люди чистили лошадей и наполняли водой бурдюки на дорогу до Калимпорта.
Их разведывательный отряд должен был разузнавать все, что возможно в оазисе и выяснить, какой гарнизон остался в крепости. Их было семнадцать человек, и Рольманет вскоре обнаружил, что все семнадцать собрались вокруг палатки. К тому же он приметил, что многие как-то странно поглядывают в его сторону.
Особенно его поразил один.
— По-моему, он уже наполнял эти бурдюки, — обратился Рольманет к своему спутнику. — И разве он не должен был сейчас наблюдать за стражниками на восточной стене? — Повернувшись к Тралбалю. он увидел, что тот стоит, заворожено глядя на хрустальную башню.
— Тралбаль, — позвал он, и сделал шаг к нему, но сразу же отступил, почувствовав неладное.
На лице Тралбаля появилось выражение какой-то детской безмятежности.
— Ты разве не слышишь? — обратился он к Рольманету. — Эта музыка…
— Какая музыка? — изумленно поглядел на него Рольманет и прислушался.
— Прекрасная, — откликнулся Тралбаль довольно громко, и многие согласно закивали.
Рольманет изо всех сил старался казаться спокойным. Вскоре он и сам услышал какую-то мелодию. Ее небесные звуки лились, даруя мир, суля благополучие, богатство, власть и требуя взамен подчинения.
— Я остаюсь в Даллабаде, — внезапно заявил Липке, выходя из палатки. — Здесь можно добиться гораздо большего, чем у паши Брукаля.
Рольманет вытаращился на него, с трудом борясь с порывом броситься прочь отсюда. Ему все стало ясно: это действует какое-то заклинание.
— Чудесная музыка, — произнес неподалеку кто-то еще.
— Ты ее слышишь? — снова спросил его Тралбаль.
Прежде чем обернуться к товарищу, Рольманет постарался напустить на себя беззаботный вид.
— Нет, не слышит, — вместо него ответил Липке. — Он не понимает, какие здесь открываются возможности. Он нас продаст!
— Но это же наваждение! — закричал Рольманет, выхватывая ятаган. — Это чары колдуна, он хочет поработить нас! Боритесь! Не поддавайтесь ему, друзья!
В тот же миг рядом оказался Липке и замахнулся мечом. Рольманет ловко парировал, но сам нанести удар не успел, потому что в тот же миг подоспевший Тралбаль сделал выпад, целя ему в сердце.
Каким-то чудом Рольманет сумел отразить и этот удар и закричал, как безумный:
— Да вы спятили, что ли?
Он постепенно отступал, осторожно оглядываясь в поисках сторонников и примечая противников. У источника шла еще одна драка, там несколько мужчин навалились всем скопом на одного, свалили с ног и безжалостно избивали.
И при этом не переставали орать, что тот предаст их в час величайшего успеха, если не слышит музыку.
Еще кто-то, на кого чары тоже не подействовали, попытался убежать, но все бросились за ним, оставив избитого лежать лицом в песок.
Рольманет обернулся к противникам, в течение нескольких лет бывших его лучшими друзьями.
— Это все ложь, колдовство! — не сдавался он. — Ну как вы не поймете?
Липке бросился на него, сделав обманный выпад в нижнюю часть туловища, потом полоснул вверх, и Рольманет был вынужден отпрянуть, едва не потеряв равновесие. Липке наступал. Он снова ткнул мечом, и у Рольманета, казалось, больше нет шансов.
Но внезапно Тралбаль блокировал смертельный удар.
— Подожди! — выкрикнул он, — Рольманет прав! Прошу, прислушайся получше к этим посулам!
Однако Липке полностью подпал под чары Креншинибона. Он приостановился, но лишь затем, чтобы Тралбаль поверил, что он задумался. А когда Тралбаль с улыбкой опустил оружие, Липке полоснул его по шее.
Обернувшись, он увидел, что Рольманет что есть духу несется к коновязи у источника.
— Держите, держите его! — заорал Липке и бросился в погоню. Рольманет вскочил в седло, и конь развернулся, взрыв копытами песок. Несколько человек кинулось ему наперерез. Однако всадник он был превосходный, и им не удалось его остановить.
Он стремительно помчался прочь от Даллабада, даже не остановившись помочь еще одному упорному, которого уже окружили со всех сторон и вот-вот должны были схватить бывшие товарищи. Рольманет гнал коня во весь опор по пустой пыльной дороге к далекому Калимпорту.