Когда, наконец, Траффорд вновь взял контроль над кораблем, когда вес его тела уменьшился и стало возможным вернуться к работе, он огляделся.
С Айрин было все в порядке, и она ответила на его озабоченный, вопросительный взгляд понимающей улыбкой. Бронхейм выглядел, как всегда, вялым, но сделался бледным, как смерть. Метзентер развалился в своем кресле, лицо его посерело, и он тяжело дышал. Он открыл глаза и, прочитав вопрос на лице Траффорда, сказал:
— Небольшое потрясение. Не больше.
Таллентайр был белым, как снег, и весь дрожал, но не сводил глаз с Сюзанны, которая, казалось, была без сознания. Тонкая струйка крови бежала из уголка ее рта.
— Посмотрите, что с ней, мистер Таллентайр, — сказал Траффорд. Офицер, шатаясь, встал с кресла и подошел к девушке. Он наклонился над ней, называя шепотом ее по имени, а потом повторил во весь голос. Айрин решила взять дело в свои руки. Она взяла диагност и обследовала тело девушки.
— Я не думаю, что имеются переломы, мистер Таллентайр. Принесите немного холодной воды…
На трансивере ожил громкоговоритель. Долгожданный человеческий голос произнес:
— Аэрокосмический контроль вызывает неизвестный корабль. Это вы, «Вандерер»? Добро пожаловать.
Звук незнакомого голоса вывел Сюзанну из забытья. Ее глаза открылись. Она протянула руку к микрофону:
— «Вандерер» — аэрокосмическому контролю. У вас есть что-нибудь для нас?
— Для вас? Мы чертовски рады вас видеть, вот и все. А как у вас там, помощь не требуется? Сможете дотянуть до космодрома «Донегал»?
— Что мне ответить, ваша честь? — спросила девушка.
— Это уже твоя работа, Бенджамин, — сказала Айрин Траффорду.
Траффорд окинул взглядом приборы. Нельзя было сказать, что все механизмы функционировали нормально, но все же они функционировали. Инерциальный двигатель, которому досталось больше всех, держался молодцом. Скорость упала до шестисот узлов, и нагрев корабля прекратился.
— Скажите им, — произнес он, — корабль в полном порядке, и попросите дальнейших инструкций.
Сюзанна так и сделала. Голос оператора сразу стал спокоен и деловит. Диспетчер дал указание следовать по лучу в порт Донегал.
«Вандерер» летел над сельской местностью. Далеко под ним светились огни городов и деревень. Он направлялся на запад, и, когда взошло солнце, весь мир залило причудливым золотым светом, в нем открылись голубые озера, лежащие среди зеленых гор, уходящие вдаль золотые пляжи, омываемые синим, как индиго, морем. Это был мир, который пощадило опустошительное действие индустриализации, а султаны белого дыма и тумана, вырывающиеся из труб редких заводов, только делали окружающую природу еще более удивительной.
Потом показался порт Донегал — низкие серебристые строения и многоэтажный главный город, расположенный на обширном, напоминающем большую поляну, пространстве. Голос диспетчера сменился женским голосом, в котором не было и намека на безразличие и деловитость.
— Это министерство здравоохранения, «Вандерер». Мы не верили, что вы сможете пробиться. Но вы сделали это, сделали невозможное, и мы вам очень признательны. Теперь этот мир ваш, «Вандерер». И вы можете находиться здесь столько, сколько душа пожелает.
— А мы можем остаться здесь дольше, чем вы думаете, — заметила Айрин. — Сесть-то мы сядем, но вот дадут ли нам взлететь?
11
— Но, сэр, — сказал Таллентайр, — мы смогли бы улететь с Антрима точно так же, как и прилетели. Вы же пилот Ее Императорского Величества.
— А вы будете играть соло, когда потребуется, на вашем боевом органе… — добавил Траффорд. Он сурово посмотрел на своего офицера. — Мистер Таллентайр, должен ли я напомнить вам еще раз, что вы как-никак второй помощник и что второй помощник на торговом судне выполняет обязанности навигатора. Стоит ли напоминать вам так же, что миссис Траффорд занимает должность первого помощника, что она больше не Ее Императорское Величество, и чем меньше людей в этом мире будут знать о ее прошлом, тем лучше. Как бы то ни было, вы навигатор. И пусть только на бумаге. Но у вас все равно должно быть хоть малейшее представление о том, что может делать межзвездный ускоритель и чего не может. Наш уникальный маневр сближения удался лишь потому, что после долгого путешествия мы сумели преодолеть миллионы лет темпоральной инерции такой планеты, как эта. Но не в наших силах стартовать прямо с ее поверхности. Даже если бы мы смогли сделать это, то столкнулись бы с непреодолимыми трудностями. В мгновение ока мы бы низвергли один из основных законов физики, гласящий, что два твердых тела не могут одновременно находиться в одном и том же месте. Так что…
— Так что же нам прикажете делать? О, я знаю, существуют намного худшие миры, нежели этот, и я счастлив, что доставил антибиотики, которые уничтожат здесь чуму. Но рано или поздно галличекам надоест ссориться между собой, и я снова смогу вернуться к своей любимой работе.
— Чертовски сожалею, что вам не досталось такой дозы галлюциногенов, как недавно нам, — сказал ему Траффорд. — Иначе вы бы не рвались бы так в бой.
— Все-таки мы наемники, сэр! — воскликнул Таллентайр. — А основная работа наемников — война.
Пока Траффорд обдумывал свой ответ, из кают-компании послышался голос Айрин:
— Пойдем, Бенджамин. Ты, наверное, забыл, что мы собираемся показать Их Превосходительству наше искусство. А когда мы вернемся, у тебя будет достаточно времени, чтобы поиграть с личным составом в инструктора.
— И не заставляйте ждать Ее Императорское Величество… — пробормотал Таллентайр.
Путешествие из космодрома в город было приятным, таким приятным, что все пассажиры в машине, возможно, исключая Айрин, жалели, что машина мчалась с такой высокой скоростью.
Вначале единственным признаком присутствия человека в этих краях были белые фермерские домики. Они напоминали корабли, плывущие над низкой зеленой возвышенностью, у каждого был свой парус и сверкающий экран солнечных батарей. А потом машина заскользила по пригороду, мимо вилл, утопающих в обширных садах, через прекрасные парки, по грациозному мосту, пересекающему широкую реку. Народу на улицах было мало, и так как машина пошла теперь медленнее, то Траффорд смог разглядеть лица колонистов, мимо которых они проезжали. Все они были равнодушными и апатичными. На всех лежала печать долгого напряжения и усталости. Конечно, многих из них спасут медикаменты с «Вандерера», но для скольких людей они прибыли слишком поздно.
Они ехали по городу, по широким проспектам, минуя стройные здания, сложенные из известняка. Это были не небоскребы, не многоквартирные муравейники. Здания были похожи на эллинские дворцы с большим количеством колонн и архитектурных излишеств.
«Это был тихий город, — подумал Траффорд, — и он останется таким, даже когда полностью восстановится его население».
Наконец, машина затормозила у здания, красной красивой железной оградой и высокими воротами, на которых была изображена сфера с крыльями и короной — герб Империи. На вершине здания развевался темно-синий флаг. Внутри ограды, перед высокой бронзовой дверью, медленно прогуливались четверо часовых, одетых в сине-золотую форму, со сверкающими, но малоэффективными штыками, венчающими стволы их лазерных винтовок. Это были гвардейцы морского корпуса Ее Императорского Величества.
— Мне никогда не нравились эти ублюдки, — пробормотала экс-императрица.
— Они тоже бывают иногда полезными, — сказал Траффорд.
Из дверей выскочил сержант, гордо прошествовал к дороге и подождал, пока один из часовых откроет перед ними ворота. Он подошел с важным видом к машине и отдал, как полагается, честь, что по отношению к гражданским считалось верхом вежливости. Он спросил: