Зато остальные тасконцы постепенно поправлялись. Процесс шел очень медленно, но уже стал необратимым. И как же изменились люди! Лица озарились улыбками, то и дело раздавался заливистый детский смех, не смолкали громкие разговоры взрослых.
Впервые за долгие декады скорби и молчания унимийцы, не боясь заразиться, смогли обсудить свои проблемы. А их накопилось немало.
Смертоносная инфекция буквально выкосила население Энжела. В живых осталось меньше восьмидесяти человек, то есть седьмая часть от первоначальной численности поселения. С подобным кошмаром аланцы сталкивались впервые.
Чего не скажешь о де Креньяне. Француз видел эпидемии и пострашнее.
Путешественники сидели на стволе поваленного дерева и неторопливо обедали. Белаун не мог еще самостоятельно передвигаться, и друзья помогали ему выбираться из шалаша на свежий воздух.
Жак и Линда тоже не совсем поправились, но опасность уже миновала. Примерно через месяц воины надеялись продолжить поиски Хранителей.
Мимо чужаков стремительно прошагал Клод. В небольшой плетеной корзине тасконец нес крупные ярко-желтые ягоды.
– Куда спешишь? – с улыбкой окликнул унимийца маркиз.
– Домой, – на ходу ответил мужчина. – Внук и внучка любят рашку. Она очень питательна и полезна. Бистро восстанавливает силы. Макс пока слаб, а Криста – молодец, ест самостоятельно. Не знаю, как вас и благодарить. Если бы не лекарство – в поселке никто бы не уцелел. Теперь мы подумываем о возвращении в Энжел. Единственное, что нас останавливает, – это страх заразиться снова. Ведь в домах лежат разлагающиеся трупы.
– Сожалею, но строения придется сжечь, – произнесла Салан. – Риск слишком велик. Средств для дезинфекции у вас нет. Вещи тоже необходимо обработать. Обязательно прокипятите одежду…
– Есть одна огромная просьба… – неуверенно начал Клод. – Люди поручили мне спросить, не хотите ли вы остаться с нами. Хоть ненадолго… Мы дадим лучших учеников, заплатим любую цену. Жители поселка боятся новых болезней.
– Не знаю, – задумчиво покачала головой Линда. – Довольно сложный вопрос и решить его сейчас трудно. Нам нужно тщательно все обсудить и взвесить. Только тогда энжелцы получат окончательный ответ.
Тасконец ушел, а француз тут же накинулся на женщину.
– По-моему, ты абсолютно забыла о том, какая задача стоит перед отрядом! Напомню: группа должна подняться вверх по Миссини. Материк достаточно велик, и мы можем скитаться целую вечность. Из-за болезни потеряна масса времени! Хватит играть в благотворительность. Пусть унимийцы сами разбираются со своими трудностями. Ты сделала для них уже достаточно.
– Возможно, – согласилась аланка. – Но бросить несчастных сейчас – значит, обречь тасконцев на прозябание в лесу. Они окончательно деградируют и превратятся в дикарей. Самостоятельно вернуться в поселок энжелцы никогда не решатся. Я чувствую это по голосу Клода. В нем звучат нотки ужаса.
– И честно говоря, я его понимаю, – вмешался в разговор Белаун. – Меня самого трясет от мысли, что нужно похоронить сотни мертвых тел. Мы – чужаки и покойников не знаем, а каково их родственникам и близким?
– Похоже, я снова в одиночестве, – скептически усмехнулся Жак. – Интересно, знал ли Олесь, когда оставлял меня в гроте с двумя аланцами, что они постоянно будут составлять коалицию? Думаю, вряд ли…
– Не обижайся, – мягко вымолвила Линда. – Поможем унимийцам наладить привычную жизнь, научим их оказывать медицинскую помощь, проведем тщательную обработку и сразу двинемся в путь.
– И сколько декад на это уйдет? – обреченно спросил землянин. – Пять, шесть?
– Время покажет, – произнесла Салан. – В любом случае, отряд выполнил свою миссию. Мы спасли десятки жизней, значит, наше пребывание на Униме уже не напрасно. Люди доброту не забывают.
Де Креньян ласково обнял женщину за плечи. Спорить с аланкой француз не стал. Он имел несколько иную точку зрения, но переубеждать Линду не имело смысла.
Высоко в небе пылал гигантский белый шар. Над лесом парила одинокая хищная птица. Жизнь прекрасна, а судьба переменчива. Друзья чудом обманули старуху Смерть, однако вряд ли удача будет сопутствовать им всегда.
Глава 3
ПРИЕМ ВО ДВОРЦЕ
В дверь осторожно постучали. Миг спустя она слегка приоткрылась, и в гостиничный номер вошел мужчина лет сорока в дорогой, расшитой золотом ливрее. На голове у него был неплохо сделанный парик и высокая изящная шляпа. Тасконец огляделся по сторонам и негромко произнес:
– Господа, где вы?
Из спальни в нижнем белье выбежал Тино. Помятое лицо японца свидетельствовало о том, что друзья бурно отметили свой приезд в Мендон. Обед получился на славу.
– Ваш ждет герцог, – удивленно и испуганно сказал унимиец.
– Отлично, – тотчас отреагировал самурай. – Через десять минут мы будем готовы.
– Это нереально, – вырвалось у посланца. – Ведь туалет не может занять меньше получаса. Завивка, грим, одежда…
– Чепуха, – рассмеялся Аято. Выдержав паузу, японец громко завопил:
– Подъем! Мы чуть не проспали встречу с главой государства.
Только теперь с постели вскочили остальные воины. Впрочем, Тино оказался абсолютно прав. Холодный душ быстро привел путников в чувство. Им не впервой собираться с такой быстротой.
Спустя десять минут друзья уже предстали перед тасконцем.
За прошедшие с момента приезда в Мендон часы внешний вид наемников сильно изменился. Они подстриглись, побрились, до блеска начистили ботинки, привели в порядок форму.
О клинках и говорить не надо. Оружие у воинов никогда не ржавело. Брать с собой автоматы путешественники не решились. Их предусмотрительность будет неправильно истолкована.