— Да, бывший агент ведомства Фоккара [1]2, — согласился с ним Жак и положил руку на плечо Петра: — А это русский журналист. Мой друг.
— Ого! — вырвалось у Дювалье.
Остальные промолчали, но на лицах их было удивление, смешанное с растерянностью.
— Я слышал, что русские замешаны как-то в этом деле, — неуверенно сказал затем американец Бенджи. — Вчера в баре болтали, что при губернаторе есть даже их человек.
— И я слышал, — процедил сквозь зубы Грилло.
— Значит… мы с ними снова союзники? Как во второй мировой? — опять заливаясь краской, смущенно спросил юный Денни.
— Ерунда, — отрезал Дювалье. — Даже если наши минометы будут стоять рядом, они будут бить с разных идеологических позиций!
Жак улыбнулся, и все остальные рассмеялись.
— Маста! — вдруг крикнул черный радист у палатки, сдергивая большие губчатые наушники.
Жак кивнул и поспешил к рации. Он сел на брезентовый стул и взял наушники.
Минуту или две Жак слушал молча, потом взял микрофон.
— О'кэй! О'кэй! — повторял он. — Слушаюсь, сэр… Наконец он снял наушники и протянул их радисту.
— Ну? — хрипло спросил его Дювалье.
— Полковник Штангер назначен командующим армии Поречья. Я — командиром Кодо-2.
— Но ведь у тебя контракт… ты — инструктор! — удивился Бенджи. — Ты же не из нас, не из «серых гусей»!
Жак обернулся к Петру:
— И для тебя тоже есть новости.
ГЛАВА 9
Палатка Жака была обставлена по-походному: раскладная кровать, застланная серым бумажным одеялом, поверх которого лежала надувная подушка в пестрой наволочке, раскладной стул у ящика из-под мин, заменявшего стол, темно-зеленый рюкзак и небольшой, видавший виды чемодан в углу, у входа. Под потолком — карбидный фонарь, на чемодане — «шмайсер», рядом с ним — черный деревянный футляр, похожий на скрипичный.
Во всем этом не было ничего индивидуального, здесь мог жить Жак, а мог жить любой другой человек, разве вот скрипичный футляр…
— Я не знал, что ты играешь на скрипке… Петр бережно дотронулся до футляра рукой.
— На скрипке?
Жак взял футляр и раскрыл его: внутри, на синем бархате, лежали части винтовки, отдельно ствол, ложа, оптический прицел. Тут же — ножки-подпорки.
Жак вынул из кармана белоснежный платок и любовно прошелся им по оружию, на котором и так не было ни пылинки. Потом закрыл футляр и осторожно положил его на чемодан. Заметив взгляд Петра, смущенно улыбнулся:
— Не почисти его… — он кивнул на футляр, — хоть один день, сразу пойдет ржаветь. Проклятый климат! — Он помолчал, затем взялся за брезентовую спинку стула. — Садись… Хотя рассиживаться нам, пожалуй, некогда. Через час-полтора сюда прибудет сам маршал… или президент. Не знаю, как его теперь и называть, словом, губернатор Эбахон. Вместе с новым командующим — генералом Штангером. — Он невесело рассмеялся. — Маршалы, генералы… Меня они тоже, между прочим, произвели в полковники. Теперь я не просто начальник учебного центра «бесшумных убийц», инструктор-администратор и не какой-нибудь наемник, а полковник регулярной армии Республики Поречье!
— Поздравляю!
— Иронизируешь. А для Штангера исполнилась мечта его жизни — он стал наконец генералом!
— А для тебя? Жак пожал плечами:
— Еще в легионе я понял, что быть полковником гораздо лучше, чем простым легионером. По крайней мере, полковника никто не посадит под арест в «адскую яму». Или «могилу», как мы ее называли. Полтора ярда диаметр, шесть футов глубина. Три дня под солнцем пустыни без воды, на специально пересоленной пище, не имея возможности ни сесть, ни лечь… Я это испытал.
— За что же тебя? — спросил Петр.
— Кафард, — просто ответил Жак.
— Что?
— Такое состояние. Что-то вроде временного сумасшествия. От тоски, от жары, от того, что ты измотался. Многие, когда впадают в кафард, кончают с собой… Я же почему-то пошел в пески. Шел целый день, ничего не видя и не слыша. Меня поймали и обвинили в дезертирстве. У нас тут тоже впадают в кафард.
— Но отчего же?
— Сейчас увидишь! Кстати, приказано, чтобы ты находился здесь во время смотра. Президент и генерал тащат с собою всю вашу журналистскую братию…
Жак внимательно посмотрел на Петра и понизил голос:
— Кроме одного. Японский журналист поел чего-то и… отравился. Насмерть.
Петр вздрогнул.
— Тебя просили передать это мне?
— Нет, это было сказано между прочим. Но я подумал… Петр опустил голову.
— Я знаю, что кое-кто предпочел бы, чтобы на месте этого несчастного японца был ты, — продолжал Жак. Он положил руку на плечо Петра: — Пошли, я обещал тебе показать кое-что интересное.
Они вышли из палатки, «серые гуси», наемники, продолжали играть в карты. Юный Денни при виде начальства хотел было вскочить, но Дювалье бросил на него такой взгляд, что тот залился краской и остался на месте.
— Бастард, — вполголоса выругался Жак и тихо пояснил Петру: — Редкий скот! Человек Фоккара.
Человек Фоккара, Жака Фоккара! Кому из журналистов, работающих в Африке, не известно это имя! Да, Петр знал, кто такой Фоккар и чем занимаются его люди.
Еще де Голль назначил его в 1959 году генеральным секретарем «по африканским и малагасийским делам». С тех пор этот человек стал «серым кардиналом», создавшим в Африке собственную тайную империю.
Террор против алжирских патриотов, боровшихся за независимость своей страны, убийство в 1960 году в Швейцарии видного камерунского прогрессивного деятеля Феликса Мумие, «план Олби» — заговор против гвинейского президента Секу Туре, вербовка наемников для Моиза Чомбе в 1961 году, убийство марокканского прогрессивного деятеля Бен Барки в 1965 году, бесчисленные провокации против неугодных империалистическим силам правительств в африканских странах — все это было на счету Фоккара и его слуг. «Его люди» изо всех сил старались помочь французской государственной нефтяной компании ЭЛФ-ЭРАП, уже действовавшей в Конго, Габоне и Береге Слоновой Кости, превратить весь Гвинейский залив во «французское озеро», изгнав из этого района английских и других конкурентов.
И вот «человек Фоккара» здесь в роли наемника, в самой боеспособной, если верить Жаку, части мятежников. Да и как могло быть иначе! Ведь Эбахон приготовился выбросить на мировой рынок новую нефтяную республику! ЭЛФ-ЭРАП — против «ШЕЛЛ»-«БИ ПИ»! Французы — против англо-голландцев!
— Тише! — поднял руку Жак и пригнулся.
— Руки! — раздался в то же мгновение яростный выкрик, и Петр увидел прямо перед собой усатого верзилу, белого, с серьгой в левом ухе, в пятнистой форме. В его руке был тяжелый кольт.
— Мак! — крикнул Жак, выпрямляясь во весь рост. — Это мы!
Верзила опустил кольт, и Петр заметил за его спиной сидящих на просторной поляне чернокожих солдат с автоматами.
— Не люблю шорохов, — хмуро сказал Мак.
— Ладно, — примирительно положил ему руку на плечо Жак. — Со мной мой друг журналист. Будет писать о нас книгу. — Он обернулся к Петру: — А это — Мак. Мак Икс. У него здесь нет фамилии. Специалист по «бесшумной войне». Был инструктором в американской армии, в Форт-Шермане. Это где-то у выхода Панамского канала в Атлантику. Там у них «Школа по выживанию в джунглях», так ведь, Мак? Мак криво улыбнулся, пряча кольт в кобуру.
— Ладно, ладно, не будем тебе мешать. Сядем в сторонку и посидим, не возражаешь? А ты продолжай занятия.
И на этот раз Мак Икс не удостоил своего начальника ответом.
Жак слегка потянул Петра за рукав: они отошли к краю поляны и опустились на траву у толстого ствола дерева.
Мак словно забыл о них. Заложив руки за спину, он принялся большими ровными шагами мерить поляну перед своей аудиторией, словно собираясь с мыслями.
— У него есть еще два помощника, — шепнул Жак Петру, — сержант Браун, тоже американец, Жан-Люк, француз. Сейчас Мак «промывает мозги», парни перед ним — новички, свежая группа, обычные солдаты.